— Но сейчас вы добрый, как свинья!

— Ибо нет силы большей, чем доброта, Адольфик, — изрек самый добрый министр магии. — Ты можешь отжать у меня министерство магии, но ты не можешь выжать из меня добро. И лучше не лезь, как говорится, не суй свой нос в чужой вопрос.

Цыганенок снова ударил палочкой по решетке. Люцифер тихонечко захихикал.

— Темные силы сулят великую магию! — страшным голосом произнес Темный Лорд. — Мне подвластно мощное колдунство.

— Так нос себе наколдуй, почто ж ты, окаянный тиранишь бедного очкастого мальчика? — пожал плечами главный няшка. — Ай брусничный цвет, алый да рассвет…

— …али есть то место, али его нееет, — тихонечко подвыл кто-то за спиной Темного Лорда.

— Северус! — заорал Том Реддл. — Закрой хлебало, не пой эти диссидентские песни!

Снейп покраснел и отвернулся.

Люцифер, не обращая внимания на брызжущего слюной Темного Лорда, снова начал петь и вязать бронежилет.

— Вы никогда не убьете свое темное эго! — крикнул Темный Лорд.

— Я — истинный ариец, во мне нет ничего темного, — заверил Люцифер. — Перестань, мой безносый друг, не надо тянуть из меня жилы.

— В мире нет места недостойным!

— Фу, как не политкорректно, — скривился добрый гуру. — Попахивает расизмом, а ты знаешь, Адольфик, что я в этой жизни ненавижу две вещи — расизм и негров.

— Это ваше последнее слово, майн фюрер? — хрипло спросил Темный Лорд.

Люцифер кивнул.

Волан-де-Морт, за парик подтянув к себе Аро, взмахнул рукой и громко произнес:

— Вернуть Люцифера в ад и запереть в клетке! Новым министром магии назначаю тебя, Аро.

— Служу Темной армии, милорд!

Люцифер скорбно вздохнул.

— Синдикат Н.Я.Ш.К.А. объявить вне закона, а всех его членов — отправить на рудники.

— Да, милорд!

Люцифер отложил спицы и позволил выволочь себя из камеры.

— Эх, а так хорошо все начиналось, — протянул он, приветливо улыбнувшись Аро.

По вечерам в Выдрючай-комнате, с появлением в Хогвартсе Полумны Лавгуд, собиралась революционно-настроенная секта дьявола, в которую входили сама девочка-сатанистка, няшки (скорее из любви в своему гуру, нежели из любви к ритуалам по рисованию пентаграмм аджикой на полу) и Китнисс Эвердин (ей было похуй, где участвовать, она просто любила подпольные кружки и революции). На этот раз «жрица культа», одетая в черный балахон, сшитый из мешков для мусора и штор, стояла на сцене и махала руками, аки Гриндевальд на «Битве экстрасенсов», но не просто так. Полумна доносила до членов секты бесспорно важную информацию.

— Мне виденье было, — томно произнесла Полумна. — Гриндевальд Анатольевич давеча угощал меня каким-то чаем, и я увидела страшные картины бытия и горящие стены адовых катакомб…

— Может это был ремонт Джереми? — спросил Люциус Малфой, на голове которого красовалась шапочка для душа, под коей томились его длинные волосы со свеженанесенной перекисью водорода на отросшие темные корни. — Ходил я как-то к нему в сарай…

— Это был ад! — страшным голосом воскликнула Полумна. — Там была табличка.

Няшки почтенно закивали.

— И слышала зов нашего гуру, который заточен в темницу из льда и колючей проволоки!

— ААА!!!

— И заточил его Темный Лорд!

— ААА!!!

— Надо спасти Люцифера! — воскликнула Беллатриса Лестрейндж, вскочив со стула.

Няшки шумно загудели. Макнейр схватился за топор. Хвост достал тупой кухонный ножик и замахал им, как самурай катаной. Люциус достал старые духи «Красная Москва», запах которых мог свалить с ног даже Глиста ГМО.

— Веди нас, Полумна Лавгуд! — крикнул Долохов.

— Да!

— Я Сойка-Пересмешница! — крикнула Китнисс и спрыгнула со сцены, тут же плюхнувшись на пол.

Полумна кивнула. Походила по сцене, подумала.

— Миссия «Спасти Сатану» требует воистину дьявольских участников, — произнесла она. — Одного синдиката, построенного исключительно на принципах добра, будет мало.

— Нам нужна дьявольская команда!

— Я сбегаю за дизайнером! — крикнул Люциус, и, не стянув с волос шапочку, помчался в покои Джереми.

— Я соберу «Песняров»! — поддержала Беллатриса. — Без Клауса они не так ужасны, но все же…

— Я приведу повара! — сказала Китнисс.

— И не забудьте гниду, которую мы хотели всем замком отпиздить, — произнес Долохов. — До сих пор хотим.

Полумна выпрямилась.

— Хорошо. За Холмсом схожу я.

Дьявольская армия спасения самого доброго министра магии была практически готова к мести безносому супостату.

====== Глава 37. ======

В судьбу Деймон Сальваторе не верил, несмотря на то, что многие события в его жизни объяснить иначе как «Судьба!» было невозможно. Этим противно-дождливым утром тридцатого апреля, генералиссимус вышел из палатки, вступил ногой в грязь, смачно выругался, от души вытер размокшую землю с сапога плащом Кастиэля и, щурясь от солнца, взглянул на линию горизонта.