Ни за что.

Он читал в её глазах желание выбрать Джорджа. Джордж всегда следовал за ним, за Фредом, Джордж всегда был готов поддержать его… Джордж был вторым. Его воспринимали как тень Фреда, и иногда это льстило, но никогда Фред не задумывался над этим серьёзно. Но сейчас…

Сейчас Джордж переиграл его.

Send this out to sea

Send it where you wanted

You can take your no for no or not at all

There’s no filling up your spaces with fictionary places

Imaginary faces they don’t work at all

Смой волной мои слова,

Твой теперь свободен путь.

С собой возьми все «Вовсе нет», «Нет», или «Да».

Пустоту внутри не заполнить выдуманным миром,

Где мы вместе с тобой, ведь это не спасёт.

Фиалки. Признак трусости. Зевс. Ио.

— Трус! — крикнула Гермиона, и эхо вопля донеслось до Фреда.

Она размазывала по лицу злые слёзы, шагая к «Норе». Фред испугался! Чёртов трус! Он лгал, Гермиона знала это, чувствовала, и от того было вдвойне обидно. Он отослал её, как ненужную игрушку, солгав, что она никогда не была нужна ему.

Была. Нужна.

Но ведь Фред никогда не сможет в этом признаться.

Никогда.

Пройдя через кухню мимо беседовавших Гарри, Кингсли, Хагрида и Люпина, девушка рванула в гостиную. Миссис Уизли снисходительно взглянула на неё и пропустила к дивану, на котором лежал Джордж. На виске зияла открытая рана, которую чуть раньше Гермиона уже видела. Видела, пока Джордж всё ещё находил в себе силы шутить по поводу оторванного уха с Фредом. С Фредом, который оказался таким вшивым трусом.

Присев на колени возле Джорджа, Гермиона коснулась дрожавшими пальцами его щеки, отчего парень немедленно проснулся. Его глаза беспокойно скользили взглядом по её лицу.

— В чём дело?

Вместо ответа Гермиона поцеловала его, смутно ощутив поблизости присутствие Фреда и мстительно надеясь, что он всё видел. Её пальцы запутались в волосах Джорджа, старательно избегая его нового ранения. Его губы были тёплыми и родными.

Рядом с ним она была будто дома. Вот и разрешилась эта дурацкая шутка.

I, I keep on running

I’m building bridges that I know you never wanted

Look for my heart

You stole it away

Now I’ll never sing the road that I could take

Listen

I want you to burn my bridges down

I said, I want you to burn my bridges down

Set me on fire

You set me

Set me on fire

Girl you burnt my bridges down

Я опять сбегаю,

Мосты ненужные, зачем их воздвигал я?

Сердце моё

Украла ты,

Теперь дорогу мне не выбрать, не найти.

Послушай:

Я кричу: «Сжигай мои мосты!».

Опять: «Да! Ну же, сжигай мои мосты!

Жги их, жги,

Меня вместо них!

Предай огню

Меня вместо них!

Детка, жги мои мосты».

Очередная вспышка заклинания вырвала Фреда из задумчивости, и он дёрнулся, парируя её. Рядом с ним появился Перси со съехавшими на переносицу очками, отважно сражавшийся с Пием Толстоватым. Ни Джорджа, ни Гермионы рядом не было.

Он простил Джорджа. И Гермиону простил. Они были счастливы.

А его по ночам словно едкая кислота разъедала.

Как оказалось, Фред испугался своих чувств. Он боялся, что Гермиона отвергнет его, боялся остаться вторым. Боялся силы своей любви, заставлявшей его волноваться за Гермиону и желать придушить ухаживавшего за ней брата. Это чересчур для одного человека. Пусть уж лучше Гермиона будет с тем, кто ей подходит.

А он боялся. И потому капитулировал.

Джордж так и не узнал, кому этим обязан. Он воспринял выбор Гермионы как должное, не зная, что фактически за неё его сделал Фред.

«Что бы ты сказал, Джордж, узнав, что твой непутевый братец ради тебя отказался от девушки своей мечты? Такого благородства от вечно ухмылявшегося и чересчур предприимчивого Фреда Уизли никто бы не ожидал, даже ты, да?»

Трус. Трус. Трус.

Лучшие остаются с лучшими. И для Гермионы лучшим стал Джордж.

«Лжёшь. Трус. Трус. Ищешь себе оправдания. Сам же знаешь, что отказался из-за страха, а не из благородства».

— Да ты, никак, шутишь, Перси?

Улыбка. Кажется, Гермиона и Гарри с Роном стоят где-то рядом, поблизости. Она взволнованно следит за ним, и он улыбается ей. Только ей.