Первые ряды трибун начали о чём-то перешёптываться. Со своего места вскочил встревоженный профессор Дамблдор и ринулся к лежавшим на траве чемпионам. Ни Гарри, ни Седрик не вставали, и в этом было что-то плохое. Профессор МакГонагалл приказала оркестру замолчать, и в тишине отчётливо прозвучали слова директора:

— Седрик Диггори мёртв.

— Как мёртв? — переспросил Рон, беспомощно глядя на Гермиону. — Они там что, совсем рехнулись?

— Дайте пройти. — К месту трагедии торопился отец Седрика, Амос Диггори. Спустя секунду над полем пронёсся его надломленный вопль, от которого всех вокруг пробрала дрожь:

— Седрик! О, нет… Мой мальчик… мой мальчик… — Далее следовали истерические всхлипывания.

Воздух неожиданно стал каким-то вязким и давящим, а тишина — жуткой. Лаванда и Парвати, прижавшись друг к другу, беззвучно плакали, Джинни вцепилась в Невилла, а Рон крепко сжал руку Гермионы, зовя её спуститься вниз.

— Это невозможно, невозможно… — качала головой Гермиона.

Амос Диггори надрывался над телом сына, и его горе эхом витало над притихшими трибунами. Профессора и судьи столпились над Гарри, потом его вывел профессор Грюм. Хромая, они скрылись в направлении школы.

— Что же делать? Что же…

С края трибуны им махала встревоженная миссис Уизли. По её щекам катились крупные слёзы.

— Пойдёмте в больничное крыло, — только и сказала она надтреснутым голосом. Билл придерживал мать за плечи.

Всё дальнейшее было для Гермионы как во сне: вот они ожидают Гарри в лазарете, вот он, измождённый, приходит вместе с Сириусом в облике пса, вот спор с Фаджем, не верящим в то, что — Мерлин всемогущий! — Тёмный Лорд возродился. Рона, Гермиону и Джинни напоили каким-то снадобьем и отправили в башню факультета. Все ученики сидели в Общей гостиной непривычно притихшие, сбившиеся в кучки по курсам. Ни о каком сне и речи не шло, и профессор МакГонагалл не разгоняла ребят, лишь сказала им, что сейчас настало очень трудное время для всех.

А на следующее утро в Большом зале за завтраком — хотя никому кусок в горло не лез — профессор Дамблдор обратился ко всем ученикам с речью в память о Седрике Диггори. В зале находились ученики всех школ и факультетов, объединённые общей трагедией.

— Седрик был прекрасным юношей — умным, воспитанным, трудолюбивым. Он являлся ярким олицетворением своего факультета. Все мы знали его как человека открытого и дружелюбного, полного планов и амбиций, жаждущего жизни. В этом году, сегодня, он должен был выпуститься из Хогвартса и вступить в новую взрослую жизнь. К сожалению, всё это — семнадцать лет жизни светлого, невинного Седрика Диггори — оказалось перечёркнуто одним лишь небрежным взмахом волшебной палочки. Палочки тёмного мага, чьё имя вам всем, опять же, к сожалению, прекрасно известно — Волан-де-Морта. — Зал испуганно встрепенулся. — Министерство не желает, чтобы я посвящал вас в это, но я не могу промолчать, ибо тогда подвергну вас всех такой же опасности. Итак… Трудно поверить, но когда-то этот тёмный маг был таким же учеником, как и вы все, как Седрик. Его звали Том Реддл. Я говорю вам всё это потому, что хочу предупредить: он вернулся, а с ним вернулись те тёмные времена, что когда-то пришлось всем нам пережить. Печально, что это возвращение ознаменовалось убийством невинного ученика нашей школы. Ещё я хочу вам напомнить: целью Турнира Трёх Волшебников было укрепление магического сотрудничества между волшебниками разных стран, и я надеюсь, что вы не утратите связавшие нас узы и взаимопонимание. Сейчас, перед лицом надвигающей опасности, это как никогда важно. Также я хочу сказать, — взгляд директора задержался на учениках Шармбатона и Дурмстранга, — что каждый гость этого зала будет с радостью принят в наших стенах. Сейчас мы сильны настолько, насколько едины и слабы настолько, насколько разобщены. Только доверием и взаимопомощью мы можем противостоять Волан-де-Морту. Будьте осторожны, не поддавайтесь на провокации и сохраняйте в себе человечность и милосердие — это самое важное, что я могу вам всем посоветовать. Помните: Волан-де-Морт легко калечит жизни, разрушает семьи. Помните: на месте Седрика может оказаться каждый из вас. Пусть же его смерть не будет напрасна: сплотитесь перед лицом надвигающейся опасности и не забывайте о Седрике Диггори, ученике седьмого курса факультета Пуффендуй школы чародейства и волшебства «Хогвартс». — И в такт его словам все факультетские знамёна окрасились в цвета Пуффендуя. Дом Пенелопы Пуффендуй давно мечтал об этой чести — но не такой ужасной ценой. Все студенты со значками барсука на груди были как один печальны, многие плакали, не скрываясь.

И казалось, что призрак Седрика Диггори витает под потолком, теряясь в угрюмо-сером, нависшем над учениками небосводе.

В то утро профессор Дамблдор говорил и о Гарри, о его роли во всём произошедшем. Сам он сидел за столом своего факультета и казался выпавшим из реальности. После все направились во двор — провожать гостей. Оправившаяся после произошедшего, но всё ещё печальная Флер поделилась планами получить работу в Гринготтсе — для неё это был шанс «улучшить свой англесский». Попрощавшись, она вместе с другими учениками уселась в карету, и та вскоре с разбега взвилась ввысь, в тёмное небо, и скрылась за нависшими тучами.

— Гермивонна, можно тебя на пару слов? — Подошедший сзади Виктор Крам нерешительно потянул её за рукав в сторону.

— Да, конечно.

Они отошли подальше, и Виктор осторожно положил руки на её плечи. Обоим было не по себе: они знали, что скоро предстоит прощание, и страшились его.

— Я счастлив нашему знакомству, — заговорил Крам, вглядываясь в лицо Гермионы. Слова явно давались ему с трудом. — Вот мой адрес. Напиши мне обязательно. Если с твоими планами на лето ничего не изменится, то приезжай к нам. Мои родители совершенно тобой очарованы. Я познакомлю тебя с Веселинкой, и… — Он прервался: Гермиона, привстав на цыпочки, обвила его шею руками и в первый раз сама его поцеловала. Неожиданно он растерялся, но потом крепко обнял её и прижал к себе.

— Я буду очень скучать, — прошептала Гермиона, сжимая вверенную ей бумажку с адресом. — Жди моего письма.

Когда они вернулись к друзьям, Рон решился попросить у своего кумира автограф, и тот, удивившись, расписался на листке пергамента, после чего вместе со всеми своими соучениками направился на корабль. Чуть раньше Виктор пояснил, что судном всегда управляли сами студенты, в то время как Каркаров сидел в своей каюте. Корабль распустил паруса и, покачиваясь на волнах, пересёк Чёрное озеро, после чего скрылся в его глубоких водах.

Вот всё и закончилось.

На следующий день, выдавшийся солнечным и тёплым, все ученики покинули Хогвартс. Гарри, Рон и Гермиона заняли одно купе и большую часть пути проделали в одиночестве. Гермиона рассказала друзьям о поимке Риты Скитер и продемонстрировала им банку. Она сама не знала, что ей делать с пойманной журналисткой, но пока что на волю отпускать её не собиралась.

В разгар беседы о методах собирания сплетен Ритой Скитер в купе нагрянули Малфой, Крэбб и Гойл. На этот раз молчать никто не собирался, а потому Гарри, Рон и Гермиона незамедлительно наставили палочки — правда, не все успели сказать вслух заклинания: неожиданно раздался треск, как будто кто-то поджёг петарды или хлопушки. Когда дымок развеялся, на пороге купе проявились Фред и Джордж Уизли, с кончиков палочек которых слетали искры на искалеченных разнообразными заклятьями слизеринцев.