Комментарий к Часть пятая. Орден Феникса (1995 — 1996 год). Глава 1

*Подробнее сцена в Большом зале будет расписана в рассуждениях Гермионы в следующей главе. Пришлось сделать так, чтобы не расписывать всё подробно и утяжелять эту часть, иначе бы их было даже две:с

“Горячее” пришлось убрать;)

Все ошибки исправлены:3

И да, новый коллаж к части;)

========== Глава 2 ==========

Комментарий к Глава 2

Прошу прощения за незапланированную задержку.

Размер главы специально уменьшен (ну, это как посмотреть, в общем-то:D), чтобы не перегружать повествование событиями. Впрочем, часть логически завершена, так что в следующих главах будет больше подробностей;)

Желаю приятного прочтения:)

Профессор Амбридж — Неожиданная идея и её реализация — Встреча в «Кабаньей голове»

2 сентября 1995 года — 7 октября 1995 года.

Этого, конечно, следовало ожидать, особенно после всего случившегося на финальном испытании Турнира, и всё равно сложившаяся в школе обстановка угнетала, и Гарри, Рон и Гермиона столкнулись с ней в самые первые учебные дни.

Главным из неприятных открытий стала реакция однокурсников. Видимо, за лето они, дезориентированные и так и не осознавшие истинного положения вещей, подверглись влиянию публикаций «Ежедневного пророка», так как теперь почти каждый взгляд в сторону Гарри и его друзей был напряжённо-недоверчивым. Многие попросту сторонились «помешанного Поттера», и в людных коридорах или на уроках это было особенно явно. Рон относился к этому с привычным ему равнодушием, справедливо полагая: «Это их проблемы, не наши. Посмотрим, что они скажут, когда Сами-знаете-кто постучится к ним в дверь. Иначе они не поверят, и не нужно тратить время и силы, чтобы доказывать что-либо людям вроде Симуса». Гермиона была отчасти согласна с такой позицией, особенно после разговора, произошедшего утром первого школьного дня.

— Ты летом с Гарри была? — спросила Лаванда во время утренних сборов, завивая волосы перед зеркалом.

— Это правда? — подхватила Парвати, разыскивавшая в чемодане мантию. — Ну, то, что он говорил после Турнира?

— По-моему, «Пророк» прав, и Гарри просто привлекает к себе внимание.

— Что? — воскликнула Гермиона, до глубины души поражённая словами девушек. — Как вы можете так говорить? — Она с неосознанной силой сжала значок старосты, который собиралась прикрепить к мантии.

— А что здесь такого? — пожала плечами Лаванда, не отворачиваясь от зеркала. — Эта история очень тёмная и выглядит подозрительно, согласись. Неудивительно, что теперь сложилось несколько версий. Мои родители, например, верят «Пророку» и министру, а не какому-то там мальчишке, пусть и «прославленному герою». Твои тоже, Парвати?

Парвати отвечать не торопилась, задумчиво разглаживая найденную школьную форму.

— Мы не уверены, — наконец, ответила она. — Потому-то я и спросила у тебя, Гермиона. Ты ведь его лучшая подруга…

— Без пяти минут невеста, — ехидно ввернула Лаванда. — Интересно, твой болгарский поклонник в курсе ваших «дружеских отношений»? Или вы уже расстались?

Этот разговор порядком разозлил Гермиону. Крайне возмущённая, она повернулась к соседкам по комнате и резко сказала:

— Знаете, что? Я бы посоветовала вам не лезть не в свои дела и поменьше обсуждать всех в своём уютном дуэте. Ваше дело верить или не верить Гарри, но не смейте выставлять его лгуном и говорить о том, чего не знаете наверняка, ясно?

После чего, кое-как расчесав всклокоченные волосы, поправив форму и захватив заблаговременно собранную сумку с учебниками, девушка покинула спальню. Лаванда задела за живое, упомянув Виктора, но задела ещё больше своим недоверием к Гарри. Да, невозможно не согласиться с тем, что его появление с телом Седрика и рассказы о возвращении Того-кого-нельзя-называть выглядели двусмысленно и пугающе, но ведь если подумать, то это — Гарри! Гарри, которому нет резона лгать; Гарри, чьи родители погибли от рук убийцы Седрика. Как можно верить россказням «Пророка», выставляющим его помешанным психопатом?

Словом, кипевшая от гнева Гермиона своим появлением напугала первокурсников, ожидавших старосту в Общей гостиной, но всё же сумела взять себя в руки и успокоиться. Однако мысли о том, что пропаганда «Пророка» зашла слишком далеко, вернулись на уроке профессора Амбридж. Урока этого Гермиона ждала, между прочим, с нетерпением, особенно после речи новой преподавательницы на традиционном вечере по случаю начала учебного года. Тогда Долорес Амбридж позволила себе дерзость перебить директора, после чего вещала о вещах, не пришедшихся Гермионе по душе. Неизвестно, разгадали ли другие ученики подлинный смысл её витиеватых речей, но лично мисс Грейнджер для себя кое-что выяснила. Например, то, что Министерство с неприкрытой наглостью вмешивается в дела Хогвартса, назначая своего ставленника на столь важный преподавательский пост. Защита от Тёмных искусств должна стать приоритетным предметом в нынешние тёмные времена, но, судя по всему, Долорес Амбридж не собирается уделять ей много внимания. С трудом верилось, что педагог, обладающий непроизвольно отталкивающей внешностью и говорящий о том, что «Прогресс ради прогресса поощрять не следует», может научить их чему-то дельному. Наверное, именно из-за таких размышлений Гермионе так не терпелось посетить первый урок профессора Амбридж: отчасти чтобы увериться в своих мыслях и отчасти чтобы в них разувериться, если такое вообще возможно.