– Вот и наш заключенный… - из раздумий молодого человека вывел знакомый женский, слегка охрипший голос. Макс немного встрепенулся.

– Полина? – парень удивлено поднял бровь. Он очень давно не видел свою подругу, недели три. С того момента, как их менты в клубе запалили, когда они курили травку в туалете. Досталось тогда всем, но Ляховецкий, не без помощи родителей, сумел отмазаться, а вот что было с Князевой никто не знал.

– Ты не рад меня видеть? – девушка усмехнулась, подходя ближе к парню. Со времен их последней «встречи» она изменилась: лицо слегка осунулось, под глазами красовались темные круги, а традиционные красные волосы стали темно-каштановыми.

– Очень рад… - доставая сигарету, ответил Макс, - где ты была?

– Это не так важно… Главное, что сейчас все в порядке, - Полина пристально всматривалась в глаза парня. Так много всего хотелось сказать, но она не решалась. Девушка знала обо всех «похождениях» своего блудного дружка, более того, она наблюдала за всем со стороны, но вмешаться не решалась.

Она оба стояли, молча. Полина следила за проезжающими машинами, а Макс докуривал свою сигарету. Странная ситуация: вот он стоит, отпущенный из СИЗО, а что делать дальше – не понятно. Вероятно, практичные родители отправят его куда-нибудь в Германию, подальше от всего этого, лечиться от наркотической зависимости. Но ведь он не наркоман. Ляховецкий лишь иногда покуривал марихуану или что-нибудь в этом духе, но это ведь было для веселья. Наверно, еще и суд будет. Ведь, наверняка, этот профессор кислых щей по имени Захар Наумов не оставит просто так это дело. Плюс, ко всему Полина… Нет, с ней-то как раз никаких проблем не было, но почему-то именно сейчас Ляховецкий остро ощущал в душе какое-то доселе неизвестное ему тепло, при ее появлении. С Нестеровой такого не было. Да что там говорить, Макс никогда и не любил Леру. Они просто встречались, потому что все считали их красивой парой. Да и родители у нее хорошие. Что же касается остального поведения Ляховецкого, то это все он объяснял своим нежеланием делить ее с кем-нибудь. Они ведь столько времени провстречались, что просто так вот все забыть… Да и Наумов этот был странным типом. В общем, можно сказать, что Ляховецкий просто заботился о Лерке. Правда, забота у него была своеобразная.

– Что будет дальше? – вдруг неожиданно для обоих, спросила Полина. А ведь действительно, что будет дальше? Понятное дело, что ситуацию с Наумовым замнут каким-нибудь образом, связи ведь все решают. Родители Макса наверняка постараются огородить свое непутевое чадо от «плохой компании». Возможно, они даже увезут его куда-нибудь, но что будет с Полиной? Что ждет ее? Она ведь осталась совершенно одна: отцу абсолютно все равно, что творится с его дочерью. Единственным его «воспитательным моментом» было решение положить свою дочь в клинику на три недели, но больше ничего. Что она будет делать без Макса? Он ведь ее единственный друг.

– Я не знаю… - отрешенно ответил молодой человек.

– Знаешь, Макс, ты ведь мой самый лучший и единственный друг… - начала было Князева, но запнулась. Слова давались тяжело, а ведь хотелось сказать обо всех своих чувствах. Наконец, открыть душу.

– Ты мой тоже…

– Я… мы ведь так давно знакомы… Столько всего пережили вместе… Макс… Я люблю тебя… - на выдохе прошептала Князева. Она не была уверена, что ее чувства взаимны, не была уверена, как вообще Макс ко всему этому отнесется. Но ей так хотелось верить, что ее любовь не безответна.

Макс не знал, что ему сказать. Он просто тупо моргал, пытаясь осознать, что сейчас происходит. Полина любит его? Но она ведь его друг… самый лучший… Столько всего пережили вместе… Она ведь единственная, кто вот сейчас находится рядом с ним. Любит ли он ее? Наверно, но та ли самая это любовь? Вот это уже вопрос посложнее.

Наконец, молодой человек, молча, обнял девушку. Сердце Полины забилось быстрее, щеки покраснели, а глазам стали подступать слезы. Значит, еще не все потеряно. Максим же просто стоял, прижимая подругу. Почему-то в голове стало как-то пусто. Будущее абсолютно не волновало – хотелось, чтобы этот момент длился, как можно дольше. Наверно, все-таки это та самая любовь. Правильная. Та, которой не было между ним и Лерой.

– Я тоже… - шепнул молодой человек, еще сильнее прижимаю Полину. Девушка радостно улыбалась – ее мечта сбылась. Одной проблемой меньше. А дальше будет легче.

А в это же время…

POV Лера:

Секунда, и я открываю заветную дверь. Комната встречает меня слабым освещением. На мое удивление кровать пуста. Что происходит? Может, я не туда вошла? Судорожно начинаю искать номер палаты на двери. Нет, все верно. Где тогда Захар?

– О, вот и девочка твоя пришла, - говорит знакомый женский. О, это же моя медсестра. Женщина везет на инвалидном кресле Захара, который в упор рассматривает меня. Взгляд его кажется странным – немного удивленным и… радостным?

– Здравствуйте, - еле выдавила я.

– А мы тут на рентген ездили, - весело ответила женщина. Медсестра подвезла учителя к кровати и помогла ему лечь. Я же так и продолжала стоять в дверях, тупо смотря на происходящее. Мое волнение с каждой секундой увеличивалось в геометрической прогрессии – еще чуть-чуть, и я готова была свалиться в обморок.