Мы кивнули. Трудно было не знать один из самых крупных банков страны.

– В центральном хранилище этого банка спрятаны несметные сокровища, - вещал Брежнев, как будто рассказывал о пиратском кладе.
– Нужно только узнать, какие именно ячейки стоит вскрывать. Ведь нас не интересует всякий хлам. Нам нужны золото, валюта, бриллианты, а также предметы искусства, коллекционные марки, нумизматика, ценные бумаги и документы. Нам очень повезло, Наденька, что ячейки из нержавеющей стали. Дверцы ячеек отражают не хуже зеркал. Все просто! Загорается свет, значит, клиент пришел проверить свой сейф. Ты незаметно выходишь в отражение, запоминаешь номер ячейки, ее содержимое, и, самое главное, индивидуальный идентификационный код клиента.

– Запоминаю что?
– растерянно переспросила Надя.

– Идентификационный код, - сказал он, будто маленькому ребенку, - Это пароль. Не очень длинный, всего несколько символов. Не волнуйся, там все просто. Тебе все ясно, дорогая?

– Кажется, да, - ответила Надя. Она выглядела растерянной. Я и сам был напуган и сбит с толку. Ограбление банков? Какого черта? Человек в маске говорил с такой уверенностью, будто знал о нас все и читал наши мысли.

– Ну, вот видишь, как замечательно! Сразу все понятно.

Как бы мне хотелось сейчас выключить это абсурдное шоу.

– Теперь, что касается тебя, Тимофей. Для такого особенного мальчика у нас тоже будет задание. К сожалению, чтобы открыть ячейку, недостаточно знать электронный код. Нужен также универсальный ключ, который хранится в специальном сейфе банка, и к которому имеет доступ только ответственный работник. Когда ключ извлекают из сейфа, его пристегивают к руке с помощью цепочки и специального наручника. Таким образом, ключ никогда не выпускают из рук. Твоей задачей будет очаровать работника банка так, чтобы она или он, как повезет, дали тебе подержать ключ в руках. Пока ключ будет в твоем распоряжении, ты должен сделать оттиск для изготовления дубликата.

Я не верил своим ушам. Неужели он имеет в виду именно то, что сказал? Я должен "очаровать" работника банка?

– Послушайте, я не понимаю... Что значит, Тимофей очарует работника банка? Вы вообще о чем?
– спросила Надя.

– Ах, деточка, ты все еще не знаешь, с кем связалась?
– чавкающие звуки сыпались из динамиков.
– Тимофей, как же так? Нехорошо обманывать таких наивных милых девочек. А мне на секундочку показалось, что ты слегка неравнодушен к Наденьке. Признаться, ты меня шокировал в первую нашу встречу, когда проявил такую заботу о ней. Я было усомнился. Ведь такая искренность в голосе... Вижу, переживает, места не находит. А теперь, вот, пожалуйста, все встает на свои места. А я уж думал, мир перевернулся с ног на голову. Нет же, нет, все на месте!
– и он расхохотался, запрокинув голову и оголив при этом тощую небритую шею.

Стало нестерпимо тошно от этого глупого спектакля, и я отвернулся.

– Наденька, милая, позволь мне тебя просветить и, так сказать, по-отечески предостеречь. Ведь Тимофей, он еще тот фрукт! Ничего хорошего от него не будет. Он ведь у нас что, он не человек, Наденька. А волк свинье не товарищ, знаешь ли. Ты и сама видишь, что мир гораздо сложнее, чем мы привыкли о нем думать. Милая, ведь ты уже не удивляешься тому, что особенная?
– снисходительным тоном поинтересовался Брежнев.
– Таких, как ты, называют "зеркала". Очень способные люди, умницы! А таких, как он, - он ткнул в мою сторону, - называют вампирами. Но Тимофей у нас не из простых. Он не какой-то там вампир страха, которых у нас, как собак нерезаных. Он - редкая птица в этих широтах, да и не только в этих, по правде сказать. Тимофей - "инкуб". Иными словами, "вампир любви". Слышала о таких? О них много всего известно еще с древних времен. Много не самого лестного, и в основном, правда... Для таких, как он, очаровать - это дело плевое.

Я видел, как меняется выражение Надиного лица. Она начинала понимать.

– Инкубы, они ведь питаются?... - спросила Надя растерянно, обращаясь уже ко мне.

– Любовью, Наденька! Они питаются энергией любви, - радостно воскликнул Брежнев.
– Они иссушают своих жертв. Забирают у влюбленного в них человека все жизненные силы. А жертвы их - наивные милые девочки, вот как ты.

– Заткнись!
– закричал, не выдержав, я.
– Заткнись и убирайся! Надя, послушай...

– Ты убивал людей?...
– спросила она бесцветным голосом.

– Нет!

– А твои родители, они тебя любили и...

– Нет!... Да... Но я бы никогда...

Она судорожно провела рукой по лицу.

– Это все?
– спросила Надя холодно.

– Еще одно условие, дорогая. Ты, конечно же, понимаешь, что все наши совместные дела - это большая тайна. Никто, повторяю, никто не должен тебя видеть...

– Ясно, - сказала она и тут же исчезла.

Я в отчаянии повалился на кровать и закрыл голову подушкой.

– Тимка, не стоит так...

– Если ты не свалишь сейчас же, я разобью эту чертову штуковину, - прошипел я.

Видимо, в моих словах было столько ненависти, что телевизор сразу отключился, а еще через секунду погас свет в камере. Я остался один на один со своим отчаянием.

Узкое окошко внизу двери со скрипом приоткрылось, пропуская в камеру пучок тусклого света. На полу возник поднос с едой, и все опять погрузилось в непроглядную темноту. О еде не хотелось даже думать. Я сполз на пол и наощупь отыскал кружку. Поднес ее ко рту и выпил все залпом.