Я свернул в сторону Большого проспекта и зашагал вдоль витрин, украшенных цветными гирляндами и белыми снежинками, вырезанными из салфеток.

Настоящие санки на дороге не валяются, но сгодилась бы любая картонка или кусок фанеры. Я огляделся в поисках достойной альтернативы. Ничего такого не было и в помине.

Не попытать ли счастья в продуктовом магазине? Как раз его я заметил на углу, где в Большой проспект вливалась соседняя улица.

Мне повезло. Несмотря на праздничный день, магазин был открыт. У входа образовался небольшой затор. Кто-то жаловался на то, что у нас все не как у нормальных людей, а кто-то смеялся, стараясь протиснуться между идущими навстречу. Меховые шубы терлись друг о друга, то и дело глухо потрескивая разрядами электричества.

Я прошмыгнул внутрь, и меня обдало потоком прелого воздуха с запахом несвежих овощей.

Стянув шапку и шарф, я сунул их подмышку и направился к отделу с фруктами. За прилавком стояла грузная дама в белом халате и длинном колпаке, который возвышался над ее головой, как верхушка айсберга.

– Здрасьте! А у вас коробки пустые есть?
– спросил я как можно более дружелюбно. Я почувствовал, как стал изменяться. Глаза залучились, а щеки порозовели. Дама обратила на меня свой недобрый взгляд, но тут же подобрела.

– Ах ты, мой пряничек! И все-то вы ходите со своими коробками, туда-сюда, - проворчала она добродушно.
– В детском магазине ледянки продаются, шел бы туда.

– Тетенька, у меня денег нет.

– Ну, так у родителей попроси. Что, на ледянки тебе не наскребут?

Вместо ответа я улыбнулся шире и захлопал ресницами, которые, кажется, за эту минуту выросли на полсантиметра.

– Эх, и что с вами делать! Сейчас посмотрю на складе, - длинный колпак поплыл вглубь прилавка, крича на ходу, - Нина, коробки картонные еще есть?

Из двери склада послышалось злобное:

– Эти дети меня уже достали! Сколько можно, фрукты некуда складывать. Пускай отваливают!

Я поёжился.

– А сейчас мы апельсины пересыпем, и будет тебе коробка, - сказала продавщица тихо, словно партизан, готовящий диверсию.
– Ну вот, держи.

– Спасибо, тетенька!
– и я побежал к выходу, держа трофей подмышкой.

На улице я разогнул края коробки, оторвал все лишнее и кинул в урну у входа. Ледянки были готовы, и я понесся через дорогу на площадь к ледовому городку.

Ёлка на площади была украшена большими шарами, в которых отражались разноцветные огни гирлянды. Рядом возвышались две огромные ледяные скульптуры: Дед Мороз в красном кафтане с посохом в руках, и рядом немного поменьше - Снегурочка в голубом наряде с желтыми проплешинами внизу. Народу вокруг была уйма. И дети, и взрослые сновали туда-сюда, находя себе развлечения по вкусу. Не успел я оглядеться и принюхаться, как услышал знакомый голос.

– Тимка! Тимофей!
– навстречу шел Сашка в компании незнакомых ребят примерно моего возраста.

– Воробей, и ты тут!
– обрадовался я.

– А где мне еще быть в такую теплынь первого января, - Сашка излучал чистую радость.
– О, у тебя тоже детство в одном месте заиграло?
– он кивнул на кусок картона у меня подмышкой.

– Ну да... решил вот прокатиться пару раз.

Я уже был готов выкинуть картонку и провалиться со стыда.

– А правда, идемте кататься!
– неожиданно предложил Сашка.

Ребята одобрительно зашумели, и мы помчались на ледяную гору распугивать мелюзгу.

Вокруг все галдело, визжало, смеялось и кричало. Каждый пробегающий мимо ребенок был сгустком позитивной энергии. Каждый кусочек снега был окутан чистой радостью. У меня закружилась голова.

Целый час мы бегали по замкнутому кругу: поднимались на вершину горы и слетали вниз, то стоя на ногах, то сидя, то паровозом, зацепившись друг за друга. В конце ледяного настила постоянно образовывалась куча-мала. Кто-то пытался встать, но его тут же сбивали спускающиеся с горы следом. Вся эта свалка весело шумела, барахталась в снегу, и было не разобрать чьих-то ног и рук. Терялись шапки и варежки, но было безумно весело.

– Эй, пацаны, а пойдемте в кафе есть мороженое?
– весело предложил кто-то, когда мы собрались, чтобы отдышаться. Идея всем понравилась, и ребята направились в сторону Большого проспекта.

Я растерянно замер. Денег у меня не было. И, стыдно признаться, но я никогда не ел мороженого в кафе. Не говоря уже о том, что мне редко хотелось есть в принципе. Воробей оглянулся и спросил с удивлением:

– Тимка, ты с нами?

– Я не знаю... У меня денег нет.

– Да ладно, дружище, я угощаю. Мне предки в честь праздника отвалили бабосов на карманные расходы. Так что я теперь богатый Буратино. Пошли, - и, не дав опомниться, он взял меня под руку и потащил в сторону дороги.