Шрифт:
Вдруг гноящиеся глаза Юрика оказались прямо перед моим носом. Я и не ожидал от него такой прыти.
– Слушай, Вася, ты че думаешь, на халяву тут дрыхнуть будешь, а мы тебе колыбельную споем?
– Юрик дико улыбнулся, обнажая гнилые зубы. Он схватил меня за грудки трясущимися руками.
– Юрик, у него вроде бациллы новые, - тот, кто откликался на кличку Деня, светил теперь мне под ноги.
– Загнать можем, на пару доз хватит. Скидывай боты, чудило!
– Луч фонаря опять резанул по глазам.
Юрик продолжал держать меня за воротник куртки, но было видно, что с каждой секундой силы и терпение покидают его. В очередной раз он вздрогнул, поморщился и отпустил меня со словами:
– Да ну его в жопу, пошли!
– Юрик!? Выстегиваешь?..
– проскрипел недовольно Деня.
– Шевели булками, сказал! Идем гаситься, некогда...
Он оглянулся и добавил почти беззлобно:
– Если засеку тебя тут еще раз, прирежу...
– Деня, посвети давай, нихера не видно!
– послышалось уже откуда-то издалека. И фонарик Дени заплясал, удаляясь и выхватывая в темноте сплетения труб.
Первой мыслью было снова улечься на трубу и уснуть. Не хватало сил даже на то, чтобы как следует испугаться. Но здравый смысл подсказывал, надо скорей уносить отсюда ноги.
Оказалось, я проспал всю ночь, и через щели с улицы уже проникали первые солнечные лучи. Я опустил ноги на пол, и что-то захрустело под подошвами ботинок. Я пригляделся.
Весь пол усеивали использованные шприцы и иголки самых разных размеров. Теперь я понял, куда попал. И уже не оставалось никаких сомнений, зачем сюда пришли Юрик и Деня. Сонное наваждение испарилось, как не бывало. Наркоманское логово.
Я почувствовал отвращение. Эти люди, давно потерявшие человеческий облик, живут от дозы к дозе, и ради порции новой отравы готовы пойти на что угодно.
Подстегиваемый страхом, я быстро нашел выход из подвала. Прикрыв за собой расхлябанную дверь, я услышал истошный вопль.
– Сволочи! Опять замок сорвали!
На меня неслась старуха, размахивая пустой авоськой.
– Я щас в милицию позвоню!
– визжала она с надрывом.
– Не надо, бабушка!
Старуха набросилась, как коршун, и начала хлестать по чему попало своей авоськой. Я выставил вперед руки, пытаясь прикрыться от ударов, но это только сильнее разъярило старуху. Она заметила мои окровавленные пальцы и заработала авоськой с удвоенной силой.
– Какая я тебе бабушка, подонок! Вы там зарезали кого, что ли?
– Марья Ивановна, в чем дело?
В форточке на первом этаже покачивалась заспанная рожа с растрепанными волосами.
– Лидка, звони в милицию! Эти выродки опять замок на подвале сорвали. Посмотри на него, руки в крови, вся морда синяя, обколотый весь.
– Да не обколотый я!
– в ответ мне прилетела еще одна пощечина.
Круглая рожа продолжала висеть в форточке.
– А толку-то им звонить. Че они сделают?
– спросила Лидка флегматично.
– Весь район знает, а меры не принимаются.
Бабку от злости начало трясти.
– Звони!
– завизжала она толстой Лидке.
Я наконец-то вырвался и, спотыкаясь, побежал куда глаза глядят. Сумасшедшая бабка преследовала меня какое-то время, но быстро выдохлась. Внутри все клокотало, я был близок к истерике.
Глава 35
Я бежал не разбирая дороги, как очумелый. Серые одинаковые пятиэтажки кружились вокруг вперемешку с колючим мелким снегом. А потом все слилось в сплошное белое марево, и я уже не различал деталей. Ноги двигались, но с каждым шагом все больше вязли в белой каше. Наконец я уткнулся во что-то холодное и мягкое. Стало так хорошо, что больше никуда уже не хотелось идти.
– Эй! Парень, ты слышишь? Вставай! Ты пьян, что ли!?
– чьи-то руки потянули меня вверх, назойливо затормошили. Теплые пальцы ласково запорхали по лицу, согревая веки и возвращая зрение. Иней с ресниц ручейками побежал по щекам.
– Откуда ты такой?
– не унимался голос.
Я открыл глаза. Расплывчатая картинка постепенно становилась четче, и я разглядел своего спасителя. Надо мной склонилась молодая девушка, немногим старше меня. Она стояла на коленях подле, утопая в снегу.
– У тебя весь лоб в крови.
Она зачерпнула пригоршню снега и растопила его в руке. Затем достала из сумочки носовой платок, смочила и аккуратно начала вытирать мне лоб. Любовь незнакомки была целиком соткана из сострадания. Она отрезвила меня и привела в чувство.
– Это вообще твоя кровь?
– спросила девушка в недоумении.
– Мне казалось, что у тебя лоб разбит. Кровь вытерла, а раны нет...
Я потер лоб рукой и опять запачкал его в крови.
– Это старая кровь, - нашелся я.
– На мне все заживает, как на собаке. Я в порядке.