– Начинай, и без выкрутасов, ты меня знаешь...
– прорычал громила, и репродуктор отключился.

– Ну че, говнюк, ты слышал, - обратился ко мне азиат.
– Не будем тянуть кота за это самое.

Как и прежде, он впился в меня взглядом, и я приготовился к самому худшему, но обычной боли не последовало. Напротив, я чувствовал себя так хорошо и спокойно, как никогда. Мне хотелось понять, где я, что это за чудное место, что за убежище, и как я умудрился сбежать, ускользнуть от моего мучителя. Объекты вокруг были нечеткими, расплывчатыми, как будто у меня резко ухудшилось зрение. Но это не огорчало. Казалось, ничто сейчас не могло вывести из состояния душевного равновесия. Вокруг было очень тихо. Вдруг за спиной послышались шаги. Я оглянулся и увидел Надю. Она должна была прийти. Именно из-за нее я здесь, именно для нее существовали я и это волшебное место. Я кинулся ей навстречу, но тут же споткнулся о воспоминание, которое память подсунула, как подножку. Покой улетучился. Я замер в шаге от нее, боясь пошевелиться, а она улыбалась, и была такой красивой, такой зовущей, как никогда раньше.

– Ты больше не сердишься на меня?
– спросил я с опаской.

Она не ответила, а только тихо покачала головой и взяла меня за руку. Ее рука оказалась теплой и мягкой.

– Ты вернулась из зазеркалья?

Она улыбнулась еще шире, и я больше не сомневался, что она здесь, со мной, совсем рядом.

– Но нам нельзя...
– начал было я, но она тут же протянула руку и прижала ее к моим губам. "Это неважно, - подумал я в следующую секунду, - главное, что она простила меня". Мы стояли молча, она с ладонью у моих губ, и я, взволнованный этой неожиданной близостью, напуганный, очарованный, неспособный отнять ее руку и отвести от нее взгляд. Эта хрупкая девочка с большими влажными глазами, в которых я теперь видел свое отражение, волновала каждую жилку в моем теле. Меня влекло к ней так сильно, что я мог бы назвать ее своим персональным солнцем. Надя потянулась ко мне, ее губы чуть приоткрылись, и я отбросил оставшиеся сомнения. Мы жадно прижались друг к другу, словно не виделись тысячу лет. Наши руки сплелись и запутались, как водоросли в бурю. Ее шелковые волосы струились сквозь мои пальцы, когда я, приподняв их, ласкал ее шею за мочкой уха. Надя с благодарностью принимала каждое мое прикосновение и только сильнее прижималась ко мне. Ее тело горело, на щеках и шее алели красные маки поцелуев, и я, ловя ее прерывистое дыхание, распалялся все сильнее. Я захлебывался от блаженства, упиваясь источником своей любви, не зная меры и не в силах утолить жажду.

И вдруг все закончилось. Только что мы были одним целым, мы дышали вместе, мы чувствовали одно и то же, и вот она тряпичной куклой повисла в моих объятьях. Я не мог понять, что произошло, что я сделал не так. Я позвал ее, но ответом была тишина. Красные маки на щеках ее начали синеть, глаза застыли, волосы потускнели. "Что это? Это я?... Я?!" Ужасная мысль обрушилась на меня, как лавина.

Как стакан воды в летний зной, я выпил ее залпом, и теперь она мертва. Что за безумие! Как мог я забыть?! Зачем я не кинулся прочь, как только понял, что она больше не под защитой зеркала? Нужно вернуть, вернуть все назад, отдать ей все до последней крупицы! Но я не знал, что мне делать. В отчаянной попытке возвратить ей похищенную энергию, я пытался выдохнуть ее Наде в рот, я напрягал глаза так, что, казалось, сейчас они лопнут, я прижимал руки к ее вискам и ладоням, но все было тщетно. Я метался с неподвижной Надей на руках, оставшийся один в пустоте. Отчаяние и боль давили, как бетонная плита. Я упал на колени, прижал Надю к себе так крепко, как только мог, и всем телом попытался исторгнуть то, что похитил у нее. Но Надя в моей смертельной хватке стала прозрачной, превратилась в белый дым и рассеялась, как будто ее никогда и не было. Я взвыл, ослепнув от слез. Когда же пришел в себя, я поразился представшей картине.

Я увидел азиата, стоящего передо мной на коленях. Он вяло покачивался из стороны в сторону. Его глаза, обычно черные и злые, теперь не выражали абсолютно ничего. Они были странного сероватого цвета, словно их заволокло паутиной. Наконец до меня дошло, что все пережитое - только иллюзия. Меня передернуло от отвращения.

– Ах ты, тварь!
– я попытался пихнуть его ногой, но он стоял слишком далеко.
– Не смей больше лезть ко мне в голову!
– прорычал я.

К удивлению, азиат послушно кивнул, продолжая раскачиваться на коленях. С ним было явно что-то не так. Я почувствовал, что между нами существует крепкая связь, как будто я держу его на поводке, подчиняя все его внимание. Через глаза, рот, уши, через кончики пальцев из меня струилась энергия, моя энергия уходила к вампиру страха, и он весь отдался ее поглощению. Но отдавать - это такое расточительство, тем более что еще недавно он выкачивал меня, как нефтяное месторождение! Я попытался ослабить связь, и, кажется, у меня это получилось. Глаза азиата начали проясняться.

И тут меня осенила новая мысль. Ведь это именно то, чего добивались похитители. Они хотели заставить, а может даже научить, отдавая энергию, привязывать к себе людей и подчинять своей воле. Я вновь настроился на волну азиата и усилил поток энергии между нами. Это было трудно и неприятно, но глаза вампира вновь затуманились.

– Развяжи меня!
– приказал я.

Тот послушно расстегнул куртку. Через мгновение в его ладонях блеснуло лезвие откидного ножа, и мои руки уже были свободны от липкой ленты. Отлично. Все, что мне сейчас нужно, - убраться отсюда как можно быстрее и как можно дальше, чтобы меня оставили в покое. План созрел моментально, я знал, что делать.

– Снимай куртку!

Азиат повиновался. Я схватил куртку и кинулся к двери. Она оказалась незаперта. Высунув голову в темный коридор, я услышал вдалеке приближающийся топот ног. Я вновь обратился к азиату. Он все еще стоял в центре камеры напротив пустого стула, вяло покачиваясь.

Значит, иллюзия не пропадает мгновенно. Силы на исходе, мне уже почти нечего отдавать. Но надо продержаться еще несколько минут, пока не окажусь на улице. А там я побегу так быстро, как только смогу.

– Идем, - велел я, - веди меня к выходу!

И вот мы уже бежим по гулкому коридору, взявшись за руки, как два закадычных друга. Ощущения те еще, но иначе я никак не сохраню связь между нами. Топот приближается, и я понимаю, что опаздываю, не успеваю добраться до выхода. Мне нужно время...

– Где выход?
– кричу я.

– Прямо по коридору, вверх по лестнице и направо, - отвечает он монотонно.

– Сейчас я отпущу руку, и ты остановишься, - продолжаю кричать на ходу я.
– Ты будешь драться с преследователями. Ты остановишь их и не позволишь им меня поймать! Ты будешь драться долго, очень долго! Понял?

– Да, я не позволю им тебя поймать, - соглашается зачарованный азиат.

– Я убью тебя, если ты дашь мальчишке сбежать!
– послышалось совсем близко, и я, больше не медля, отпускаю руку азиата.

Лестница совсем рядом, и, перепрыгивая через ступеньки, я оказываюсь этажом выше. Коридор впереди пуст. Я благодарю небеса и мчусь вперед к заветной двери, обрушиваюсь на нее всей тяжестью своего тела. Но вместо того чтобы распахнуться, железо глухо стонет под моим натиском, не сдвигаясь с места. О нет!!! Нет!!!