Шерлок закатывает глаза. Доктор Джейн встает на его защиту:

— Его решительность может быть ключом к восстановлению, доктор Ватсон. Многие пациенты в первые четыре недели резко идут на поправку, но потом наступает затишье. Лучшее, что он может сделать — начать терапию как можно скорее.

Она собирается уходить, но останавливается возле двери:

— Доктор Хиггс хороша. Она добивается результатов.

Джон переводит взгляд с визитки на Шерлока.

— Хороша, — едко передразнивает он.

Шерлок не смотрит.

========== Проваливай! ==========

Не успевает дверь закрыться, как в палату входит Лестрейд.

— Ну? Что она сказала? Какой прогноз?

Джон смотрит на Грега.

— Смешанная афазия. Не может говорить, но в остальном все в порядке. Ему выписали направление к речевому терапевту, так что посмотрим, может, из этого выйдет толк. — Его плечи расправлены, несмотря на то, что руки спрятаны в карманах. Он не смотрит на Шерлока, пока говорит.

Лестрейд мрачнеет, и надежда на лице сменяется сочувствием. Он не сводит глаз с Шерлока.

— Мне жаль.

Их взгляды встречаются, но Шерлок не знает, что делать с его состраданием. В другом случае он мог бы съерничать на тему неуместного пафоса. Дело даже не в том, что он не может говорить. Лестрейд выглядит таким искренним, что Шерлок берет паузу. Не может же он в самом деле переживать?.. Или может?

Но, кажется, так и есть. Шерлок наклоняет голову и кивает в знак признательности.

Джон сидит на стуле рядом с его кроватью.

— Ты упоминал, что не помнишь дела, из-за которого ты здесь. Если хочешь, мы все расскажем. — Он накрывает ладонь Шерлока своей, но, кажется, сам того не замечает.

Шерлок кивает и делает вид, что тоже ничего не заметил.

— Все началось с того, что мне позвонили из Art & Antiques*, — первым заговаривает Лестрейд. — Кто-то проник в Тейт Модерн*, но, по-видимому, ушел без добычи. Они хотели, чтобы ты участвовал в расследовании.

Так и было. Лестрейд как официальный хэндлер Шерлока натравил его на след. Сам он собирался умыть руки, так что даже не стал выслушивать предположения. Сказал позвонить, если у них будут зацепки. Его ждали обычные рутинные дела.

Дальше продолжает Джон.

Сценарий такой. Бродя по музею, Шерлок то и дело крутил мобильник в руках. В конце концов он замер возле одной из картин — названия Джон не запомнил, неподалеку от места, откуда вошли грабители.

— Картина как картина. Брызги краски, и все. Я так и не понял, что в ней такого. А вот ты смотрел как зачарованный. Снял со стены, взглянул на оборот и потащил меня на улицу, чтобы перекинуться парой слов с бездомными.

Слушая, Шерлок не переставал хмуриться. Это все, что Джон может рассказать? Обидно, должно быть, иметь такое поверхностное представление о деле — да что о деле, обо всем! У людей всегда все так? Так вот как мыслит Джон?

— Прости, — говорит Джон, заметив его выражение лица. — Ты явно что-то нашел, но не сказал мне что, так что поведать, в общем-то, нечего.

Шерлок думает о двух вещах.

Во-первых, что за тон? Шерлок подозревает, что в любое другое время голос Джона звучал бы скорее осуждающе (что включает в себя излюбленную «конечно-ты-же-сам-по-себе» интонацию). Однако ничего подобного нет. Только усталость.

Но Шерлок все равно слышит обвинение.

Во-вторых — и это волнительно, — он понимает, что больше не нуждается в словах, чтобы выразить свое недовольство; для этого вполне хватает мимики. Ну, конечно. Он знает, сколько информации передает человеческое лицо. Он постоянно использует это в работе — в допросах, когда никто не подозревает в нем полицейского. Раньше мимика была второстепенным помощником, но он слишком, слишком недооценивал ее важность для себя самого. И да — кто, кроме Джона, может прочесть все по его лицу?

Какая-то медсестра — Шерлок не видел ее раньше, — стучится и просовывает голову в дверь. «Ланч», — говорит она весело и вносит еду, не дождавшись разрешения. Она двигает боковой столик ближе к Шерлоку так, что тот упирается в колени, и ставит поднос поверх результатов МРТ и визитки.

— Могу я еще чем-нибудь помочь, мистер Холмс?

Шерлок качает головой, раздраженный непростительным вторжением в его личное пространство и перспективой пробовать больничную еду.

— Не стесняйтесь звать, если что-то понадобится, — говорит она и уходит. Шерлок смотрит ей вслед и закатывает глаза. Если что-то понадобится, он попросит Джона… Если придумает как.

— Поешь, — говорит Джон, снимая крышку с контейнера с едой. Шерлок слушается, возможно, с меньшей неохотой, нежели обычно; он был без сознания — сколько? Он в самом деле не знает. Вероятно, несколько дней. Незнание не беспокоит его. Он не может говорить. С незнанием он уж как-нибудь справится.

— На чем мы остановились?.. — продолжает рассказ Джон. — А. Все случилось ранним вечером. Ты позвал меня поужинать, — разумеется, сам ничего не ел, — а после мы вернулись, чтобы еще раз переговорить с бездомными. Потом поймали такси до Лоутона, чтобы сделать сюрприз грабителям. Они использовали склад как прикрытие. — Он посылает Шерлоку веселый взгляд. — Ну, им тоже было, чем удивить. Пока я душил одного, второй огрел тебя по голове куском доски. Да, довольно удивительно, в самом деле… — в его голосе слышится восхищение, — ты все еще был в строю. Я бросил своего парня — кажется, тот был уже без сознания, — и вырубил твоего обидчика. Ты связал первого грабителя, а потом свалился прямо на него. Я вызвал скорую, позвонил Грегу и… Ну, остальное ты знаешь.