Кусая соленые от слез губы, Кэрол молчала, стараясь не показать мужу, что она плачет. И сама не знала, почему. То ли потому, что он может разозлиться от такой ее реакции на его слова, сразу же перечеркивая их. То ли потому, что все еще помнила, как он касался губами ее залитых слезами щек в то время, в которое он предлагал вернуться.

Вот только как вернуться после всего, что было? Как простить? Как найти в себе силы все забыть?

– Ты слышишь?
– повысил голос Эд.

– Да, - вздохнула Кэрол и уточнила, не дожидаясь повторного вопроса.
– Да. Давай попробуем.

Она зажмурилась, с трудом заставляя себя держаться и не дрожать всем телом от просящихся наружу рыданий. Но Эд этого, кажется, не замечал. Что-то довольно пробормотав и крепче прижав ее к себе, он умиротворенно засопел.

Интересно, он понимал, задавая ей этот вопрос и ожидая ответа, что выбора у нее не было?

========== Глава 41 ==========

Проснувшись, Кэрол долго прислушивалась к тишине комнаты, не понимая, почему не слышит дыхания Эда. На секунду в ее голове промелькнуло предположение о том, что он умер. Вот так вот просто взял и умер, получив никем не замеченную травму на последней вылазке и даже не обратившись. А вчерашние его предложения вернуть все вспять – это просто раскаяние перед смертью. Говорят ведь, что люди, чувствуя ее приближение, вспоминают прожитые годы, о чем-то жалеют, что-то пытаются исправить.

Тишина начинала напрягать, и Кэрол нехотя разлепила веки, покосившись на вторую, пустую, половину кровати и едва не задохнувшись от нахлынувшей волны облегчения: ей все это приснилось! Она просто отключилась вчера, утомленная переживаниями, а возвращение Эда и Мэрла, больница, дом, их разговоры – это лишь сон. Просто сон. Кошмарный или не очень – судить сложно.

Скрипнувшая дверь и показавшаяся за ней спина, почему-то именно спина, мужа заставили Кэрол быстро закрыть глаза снова, проклиная себя за эти глупые мгновения надежды. Ведь она отлично знала, что таких подробных и реалистичных снов не бывает. Что сны не оставляют после себя смятую постель, знакомый запах на подушке, валяющийся прямо на простыни кусок пластыря со следами крови…

Шаги Эда, который даже не старался быть тихим, ведь и так удивительно, что он встал первым и не стал будить ее с требованиями завтрака и прочих привычных утренних услуг, сменились громким напряженным сопением, каким-то стуком, звяканьем, шорохом и скрипом кровати. Ощутив на щеке несвежее дыхание мужа, Кэрол поспешила открыть глаза, вовремя вспомнив те времена, когда он еще пытался будить ее поцелуем. Тогда это казалось просто не очень удачной идеей, а теперь и вовсе приступ тошноты могло вызвать.

Потому лучше довольствоваться приступом вины, пришедшей вместе с мыслями о том, что муж ей настолько противен. А он ведь в самом деле старается попробовать снова. Даже кофе на подносе в постель принес. И улыбаться пытается вполне приветливо, старательно делая вид, что не заметил уловки Кэрол, когда она, якобы потягиваясь со сна, подставила под его поцелуй не губы, а щеку.

– Доброе утро, что ли.

Эд гордо придвинул к приподнявшейся на подушке Кэрол поднос с двумя чашками отвратительно приготовленного, что даже по запаху было заметно, кофе.

– Ммм, оно и впрямь доброе, - неискренне, слишком фальшиво, улыбнулась Кэрол и быстро спрятала лицо за большой чашкой, отпивая горячий напиток и стараясь не морщиться.

Эта идиотская улыбка, впрочем, как и всегда, смогла обмануть Эда. И непонятно было, то ли она так хорошо играла, то ли он совсем не умел отличать фальшь от искренности, то ли просто не хотел отличать, довольствуясь даже крохами лживой любви, перепадавшими ему от нее.

Последняя мысль привела к очередному приступу раскаяния, и Кэрол, привычно считающая себя виноватой во всем происходящем, чуть ли не жалостью преисполнилась к действительно жалко выглядящему мужу.

А он понял ее взгляд по-своему и теперь уже гораздо настойчивей потянулся за поцелуем. Забрался руками под одеяло и потянул вверх ночную рубашку, не задирая привычно, а снимая совсем. Медленно и осторожно стягивая белье, оглаживая ее тело с заметным вожделением в глазах.

– Дверь не заперта, София может… - предприняла последнюю попытку уклониться сегодня от близости с мужем, к которой в новом формате она еще была не готова, Кэрол.

Эд на секунду замер и показалось, что сейчас он скажет что-то очень нелицеприятное, но он лишь встал с кровати и подошел к двери, быстро заперев ее. А потом вернулся к привычно закрывшей глаза Кэрол, пытающейся одновременно и обособиться от происходящего с ней здесь и сейчас, и как-то показать мужу, что ей все нравится, что она готова идти навстречу и пробовать начать все заново…

Ведь если она этого не сделает, сделает уже он. Вот только гораздо более неприятные вещи.

И она положила все силы на то, чтобы сдержать слезы, на то чтобы не кривиться и не отворачиваться, а подаваться навстречу и касаться беспорядочными сухими поцелуями того, что попадется: его щеки, подбородка, плеча, ключицы. А потом она просто сдалась и начала представлять себе на его месте Дэрила. Представлять себе еще более мозолистые и еще более неловкие руки, пытающиеся доставить ей удовольствие. Представлять его обветренные губы, касающиеся ее кожи. Представлять его горячее дыхание на своей шее, его рваные резкие движения, сильные толчки.