Представляя в голове черные шелковые, будто горячий шоколад глаза, Вайолет уснула, напевая про себя незатейливую песенку.

Комментарий к Chapter III

Ихихи, чтобы читать было интереснее и слаще, добавила “чудный бархатный голос Тейта”. Я же знаю, как читательницы его любят ;)

========== Chapter IV ==========

Комментарий к Chapter IV

Я решила немного изменить свое написание. Стало немного жестче, надеюсь, вам понравится.

Курсивом выделены мысли Вайолет, ну… и подсознание, конечно же!

Надеюсь, вас не напрягает? Я впервые так пишу, так что мне как никогда нужна критика. Планировалась, что это глубже покажет чувства героини в своей простоте. Повторы, эмоции… Вроде как должно точно передать, но я не знаю… Скажите, что исправить.

И кстати, как вам роль Ларри в роли психотерапевта?

The right place

Tuesday

Вайолет проснулась не сама — ее разбудила Дейзи. Вайолет недовольно глянула на отчего-то веселую медсестру и пробурчала что-то. Всю ночь девушка ворочалась и не могла уснуть. Скрип кровати, недовольное бурчание Вай и завывание ветра за окном создавали мелодию первой ночи в этом гиблом месте. Было немного жутко ее слушать, особенно когда в действие вступали громкие стоны, доносящиеся, как поняла Вайолет, с первого этажа.

— Привет-привет, Вайли! — восторженно закричала Дейзи, будто будила не свою пациентку в психиатрической клинике, а какую-нибудь участницу реалити-шоу, оповещая ее, что та выиграла. Вайолет недовольно взглянула на медсестру, прожигая ее своим раздражением из-за этой дурацкой клички. — Я так и не успела вчера с тобой поговорить и рассказать все, как надо. Наверняка ты не запомнила все то, что я тебе говорила…

Ну надо же, здравая мысль! Вырвалось случайно, наверное…

Тем временем, Дейзи продолжила:

— … я думаю, ты скоро пойдешь на поправку. Депрессия уйдет, это точно! По крайней мере, ты самая спокойная из всех моих пациентов… — задумчиво закончила Дейзи. Вай только фыркнула. «На поправку»! Вайолет здорова! Она здоровее всех в этой чертовой клинике в Пенсильвании! — Ну да ладно. В двенадцать по вторникам, субботам и воскресеньям у тебя прием у психиатра доктора Харви. Завтрак в девять, обед в два, ужин в пять. Все по расписанию. Не опаздывай! — отрапортовала Дейзи. Но, видимо, ее речь была не закончена, потому что она добавила, хитро сощурив глаза: — И не думай, что твоя выходка с ужином всегда будет сходить тебе с рук. Я бы на твоем месте не пропускала никакие мероприятия, включая прием пищи и посещения психиатра, — тихо, но опасно предупредила Дейзи. От такой смены тона Вай даже немного отпрянула от медсестры, которая уже как ни в чем не бывало прекратила угрожающе пялится на нее и спокойным, даже немного беззаботным тоном, который бывал у нее обычно, продолжила: — Если захочешь, можешь делать много чего. Каждый день можно прогуливаться. У нас есть милые дополнения к времяпровождению пациентов, вроде милых котят или стен, предназначенных для рисования. Попадаются иногда те, кто находит себя, свое хобби, и благодаря этому расстройства отступают… — воодушевленно трещала Дейзи, будто не замечая странного опасливого взгляда каре-зеленых глаз Вайолет.

Из всех, кого видела в этой клинике Вай, она считала Дейзи самой безобидной. Что ж, она, похоже, ошибалась. Все здесь прекрасные актеры. Дейзи бы так и продолжила трещать, но Вай резко перебила ее:

— Итак, в двенадцать у меня прием у доктора Марви… — начала Вай, но Дейзи ее поправила:

— Мистера Харви.

Будто это имеет значение…

— Харви. Потом обед. Ладно. Когда я смогу сходить прогуляться? И куда? — раздраженно спросила девушка, смотря в стену напротив.

— О, гуляй сколько угодно! Желательно после обеда, конечно. Э-э… только на территории Брайерклиффа, разумеется! — задрав подбородок, наставляла Дейзи. Вайолет закатила глаза. Всю жизнь ее кто-то учил и все ей приказывали. Из-за всего этого, наверное, Вай можно было считать настоящим мизантропом. — Сейчас уже полдевятого. Скоро завтрак.

Вай уныло кивнула и лениво перевела взгляд на голую бледную ногу, едва прикрытую тонкой простыней. Черт, она ведь ночью еще и замерзла.

Дейзи как-то глупо и беззаботно улыбнулась и потрепала Вай по щеке. Весь ее вид так и говорил: «Вот и умница. А теперь давай дальше жить так, как будто я не смотрела на тебя, как волк на агнца и что я не шипела тебе угрожающе, будто змей-искуситель Еве». Вайолет заставила себя фальшиво недовольно ухмыльнутся.

Но вот дверь за странной медсестрой закрылась, и Вайолет осталась один на один со своими мыслями, которые и так не давали покоя всю ночь. Черт их побери… В последнее время Вайолет стала слишком много думать. По поводу измены отца, по поводу ее депрессии, по поводу Брайерклиффа, Тейта, Дейзи… По поводу и без. Все начало вдруг несильно — пока что — давить своим с каждым разом большим грузом. Вайолет думала даже о Мойре и Мэри Юнис, которые легкие, но вызывали опасения. В голове крутились холодные слова Мэри Юнис и жаркие отчаянные шептания Мойры, будто а ней кто-то гнался.

Нет, у этой старухи точно маразм!..

Но Вай все еще помнила ее бельмастый глаз, который будто пытался разглядеть в ней… кого-то? Или все же что-то? Нет, где-то в глубине души Вайолет знала, что Мойра прекрасно осознает, кем является Вайолет. Всего лишь новая пациентка с давно выученными психическими расстройствами. Но, кажется, она надеялась. Да, именно это увидела Вай в помутневших глазах старой рыжей уборщицы, — надежду.

***

Вайолет прислонилась лбом к стеклу, наблюдая за копошащимися людьми, которые будто возомнили, что они — муравьи, а столовая, в которой все туда-сюда шастали и за которой наблюдала Вай, — муравейник. Видимо, здесь, все же, единственное спасение — отключение от реальности. Ладони девушки были прижаты к стеклу. Вайолет прикрыла глаза. Здесь было так холодно и… мерзко. Хотя, пока, вроде, не происходило чего-то совсем уж ужасного, правда? Девушка выдохнула, отчего на стекле появился пар. Неужто в этой психушке совсем не топят? Вайолет поежилась. Она была всего лишь в тонкой тунике и леггинсах. Глаза Вайолет все еще были прикрыты, когда она услышала чей-то знакомый и одновременно чужой надломленный голос:

— Нет ничего ужаснее.

Кто-то прошептал, или даже прорыдал эти слова. Вайолет резко распахнула глаза. Она все еще продолжала смотреть на этот чертов людской муравейник. Медленно отлепив лоб и ладони от стекла, посмотрела на оставшиеся три запотевших участка и медленно повернулась. Ее взгляд уперся в знакомое чуть продолговатое лицо с мягкими чертами, которое обрамляли блондинистые волнистые волосы. На этот раз они были собранные в высокую, но уже порядком растрепавшуюся прическу.

— М-Мэри Юнис? — пробормотала Вай, голос которой предательски дрогнул. Это была одновременно Мэри Юнис и не Мэри Юнис. Не было привычных одеяний монашки, строгого холодного взгляда темно-синих глаз. Не было и ровной, падающей на глаза челки. Были лишь волнистые волосы, в некоторых местах даже с проседью, несчастные блестящие глаза, обрамленные черными и густыми ресницами и дрожащие бледные губы, на которых Вай заметила раны. Губы были искусаны.