Тот парусник, на котором отправился в путь Илан, на Ишуллан не заходил. А этот, горевший, похоже, основную часть груза и пассажиров забрал именно с Ишуллана. Не в том ли причина нападения? На кого тогда покушались? Кого искали среди пассажиров, отбирая и проверяя их по списку?..

В последние несколько дней Илан слишком часто стал слышать и читать про собственный остров таргского государя. Начиналось на Ишуллане все со стекольного и химического производств. Тесно стало? Перемещаются в Арденну? Или еще дальше, в юго-восточные отроги Двуглавого Хиракона, где и сейчас ведется добыча ртути, серебра, свинца и хвост знает чего еще? Вопросы, вопросы и вопросы.

А если соединить медицинские книги с книгами по горному искусству, то что получится? К чему мы готовимся с таким набором учебных пособий?..

Однако стоило Илану сделать несколько шагов в сторону свинцовых ящиков, на солнечную полосу между воротин упала тень.

– Доктор Илан, позвольте вас предупредить, - прозвучал голос интенданта.
– Страховая контора продлила договор на доставку вон тех жестянок до места назначения. Этот груз нам запрещено трогать.

– Книги здесь наши?
– спросил Илан.

– По большей части, да.

– Почему не все распакованы? Ждете, пока сгниют?

– Не было приказа, доктор Наджед занят...

– Считайте, что получили его от меня. И я жду компоненты и реактивы для лаборатории. Позаботьтесь, чтобы их хотя бы отобрали в сторону от застрахованного груза. Я не собираюсь копаться в чужом имуществе, отдайте мне то, что заказано для меня.

Интендант наклонил голову в знак согласия и подчинения.

* * *

– В город!
– пискнула плясавшая в ожидании Мышь и протянула Илану теплую от бикса сумку.

– Куда именно в город?
– спросил Илан, так и не переступив порога своего кабинета.

– В адмиралтейство!

Илан сунул Мыши грамматику и взвесил сумку в руке.

– Что ты туда сложила?

– Обычную коробку. Первая помощь, аптека, перевязка.

– Рот открывать тебе кто разрешил?

Мышь уставилась на Илана сердито. Но рот закрыла и даже губы поджала.

– Ладно, - сказал он.
– Прежде, чем обратиться, не забывай спросить разрешения. Я, может быть, прощу, а нарвешься со своей дурной привычкой на доктора Наджеда - не тебе, мне за тебя по шее наваляют.

– Извините, - потупилась Мышь.
– Там просили поторопиться.

По дороге Илан ругался про себя последними мышиными словами. Адмиралтейству надо было забрать ишулланского мастера к себе, чтобы тратить потом время на дорогу, отнимая его у других пациентов, туда-сюда мотаться все тем же доктором Иланом, но не оставить нуждающегося во врачебном уходе человека в госпитале, где за ним был бы круглосуточный присмотр. Рациональности шиш. Зато секретность соблюдена. Спасибо, что прислали из адмиралтейства экипаж. Мышь никогда не ездила в губернаторской карете, восторгу ее не было предела. Когда думала, что Илан на нее не смотрит, Мышь даже послюнявила палец и потерла им золоченый гвоздик, крепивший к сиденью зеленый бархат обивки. Видимо, хотела выяснить, краска это или настоящее золото. Когда прибыли на место, Илан спрыгнул с подножки первый и подал Мыши руку, чтобы та от изумления не выпала с медицинской сумкой в грязь, стекшуюся в порт из верхнего и среднего города. Со стороны, наверное, это выглядело странно. Зато Мышь вышла, как царица. Почти не вертя головой. К несчастью, быстро опомнилась, снова стала Мышью из нижнего города, для которой адмиралтейство - дикий новый мир, и Илан чуть не потерял ее в толпе на первой же галерее, потому что она зевала по сторонам.

– Ты не гляди, что я с тобой только что обошелся, как принцессой, - предупредил ее Илан.
– Я и подзатыльник на виду у высшего общества любой принцессе влепить не постесняюсь.

Илан понял правильно, к кому его позвали. Рана у стекольного мастера заживала хорошо, зато сердце вдруг напомнило о возрасте. Видимо, с ним поговорили не те люди, не о том и не в то время, потому что, вдобавок к прыгающему сердечному ритму, разговорчивость у него на этот раз как молотком отбило. Илан осмотрел шов, сменил повязку, расспросил про жалобы, долго слушал сердце и велел не волноваться. Мастер посмотрел на него так, словно молодой доктор совсем не понимает, о чем говорит.

Илан оставил свое лекарство, написал состав нужных капель для аптекаря и мог бы быть свободен, если бы к нему, едва он покинул отведенную мастеру комнату на втором этаже, не прицепились служащие с личными вопросами. Адмиралтейство оказалось местом, в медицинском отношении запущенным, Илан, на которого со всех сторон посыпались варикозы, невралгии, расстройства пищеварения, кожная сыпь и даже малярийный приступ, на просьбы посмотреть и посоветовать в конце концов потребовал не хватать его за руки в коридоре, а выделить какое-нибудь помещение, чтоб любоваться у всех желающих на все их интересные места не в толчее и по очереди.

Ему предложили свободный кабинет в начале идущей к морю галереи, он отправил Мышь читать грамматику в угол и открыл прием, застряв на всю вторую дневную стражу и часть вечерней, временами с тоской вспоминая, что в госпитале его еще ждут чахоточные. Одно было хорошо - доктор Наджед наверняка знал, как оно бывает в адмиралтействе, поэтому ничего не скажет про отсутствие на месте в дежурное время.

За остекленными окнами адмиралтейства солнце быстро тонуло в залегших на горизонте пуховых тучах. Взбитых и пышных, как добрая перина. Ближе к вечеру поднялся порывистый ветер и стал гнать с залива неровную волну, ложившуюся наискось к берегу. Где-то за волноломами и пирсом взлетала вверх пена. Море злилось, но перепрыгнуть препятствие не могло. Пока не могло. После солнечного, почти теплого дня на Арденну снова шла непогода.