— Привет, как тебя зовут? Меня зовут Даниэлла, — она в истерике и не может остановиться, сколько ее ни проси. В глазах ее стоят слезы. Только сейчас я заметил, какие красивые у нее глаза.

— Успокойся, Даниэлла. Все будет нормально. Все будет хорошо. — Лицо Натана выражает неподдельную заботу и нежность. Любовь.

— Она моя подопечная, — говорит Фрида деланно бодрым голосом, который совсем не вяжется с происходящим. — Она одна из самых спокойных клиентов в нашем госпитале. Иногда на нее находит, и она начинает всем предлагать себя.

Фрида врет. Подменяет одно понятие другим. Фрида врет про Даниэллу.

— Я с ней работаю. Она моя любимица, — говорит Фрида: «любимица» звучит неправдоподобно и отталкивающе.

— Вы мне только показываете центр, — спрашиваю я Натана, — или мы делаем что-то еще?

Мне неприятно рядом с Фридой. В моем мозгу еще звучат ее слова «предлагает себя». Они неприменимы к Даниэлле, я уверен, что Фрида выдумала их сама.

— Чем мы сейчас занимаемся? — нетерпеливо повторяю я свой вопрос.

— Сейчас будет твое первое занятие, — отвечает Натан, не обращая внимания на мою нервозность. На его плечах слишком много всего, чтобы тратить время на такие вещи. — Ты проведешь его вместе с Гарри. — Он показывает на крупного черного парня, который входит в дверь.

— Новенький? — приветствует меня тот, смотря отвлеченным взглядом. — Тебе здесь понравится, не сомневайся. Мне эта работа нравится больше предыдущей.

— Кем ты работал?

— Обмывал трупы. Далеко не так плохо, как про это говорят. Очень содержательная работа.

— Узнал о себе и других много нового? — острю я.

— Вот именно! — соглашается он, не подозревая в моей фразе никакого подвоха. — Помню, обмывал одного гангстера. У него все тело было покрыто тюремными татуировками.

Сплошь изречения великих философов. Пока им занимался, узнал столько, сколько никогда бы не узнал, окончив колледж. Ты знал, что всякий груз становится легким, только когда несешь его с покорностью? — наивно проверяет он меня.

Нас прерывает Натан, он принес видеокассету.

— Посмотрите фильм вместе с клиентами.

Я сажусь на стул и засыпаю еще до того, как Гарри нажимает «плей». Тяжесть последних нескольких недель навалилась разом. История с Полиной, поиски нового места, сегодняшний подъем в пять утра, чтобы проводить Джейсона, — все это намертво сомкнуло мне глаза за долю секунды. Я проваливаюсь в сон и, кажется, спокойно сплю впервые с того момента, как из соседней комнаты донеслись причитания и всхлипыванья Полины и Кристоффа. Мне снится, как Гарри обмывает трупы. «Очень содержательная работа, — доносится его голос, — узнал о себе и других много нового». Вижу Полину, только не до конца уверен, Полина это или медсестра на осмотре. Ее тело сплошь покрыто тюремными татуировками. «Всякий груз становится легким, когда несешь его с покорностью, — говорит она серебряным голосом-колокольчиком, — если, конечно, это не чемодан, набитый шмотками, которые я тебе купила, Миша». «Лучший из тысячи? — смеется надо мной Гарри. — Они все так говорят!»

Меня будит голос Натана. Больные, как дети, смотрят ему в рот.

— Сейчас Миша и Гарри проведут с вами беседу об увиденном фильме, — механически выговаривает он фразу явно не впервые. Я придвигаюсь к Гарри. Беспрерывно тру глаза. Я очень надеюсь, что Гарри сделает, что требуется, один, без моего участия.

— Если вы решили заняться с кем-то сексом, — без выражения бубнит Гарри, — то обязательно подумайте, пораскиньте прежде мозгами. Поразмыслите, действительно ли вы этого хотите. И если уж решили, то обязательно-обязательно пользуйтесь презервативами. Добавь что-нибудь от себя, Миша.

Я смотрю на ничего не выражающие лица, и мысль, что люди, сидящие передо мной, в состоянии не только этим заняться, но и пораскинуть мозгами, представляется мне нелепой.

— Я не думаю, что знаю в этой области достаточно, чтобы кого-то учить, — шепчу Гарри.

— Но опыт-то у тебя был? — недоверчиво спрашивает Гарри.

— Был.

— Какой?

— Ну, например, меня только что бросила моя девушка…

— Понятно, — Гарри чешет в затылке. — Поделись этим с нашим классом! — оживляется он.

По нескольким лицам тех, кто расслышал наш разговор, вижу, что им тоже хочется, чтобы я поделился.

— Меня только что бросила Полина, — обращаюсь к классу. — Я был уверен, что наш союз будет длиться до старости. Самое удивительное, что и она вела себя так, будто это у нас навсегда. Думаю, поэтому я и был уверен, что нашему роману суждено длиться вечность. А потом она взяла и ушла к нему. Просто взяла и ушла! Прямо поразительно, с какой легкостью она это сделала. Иногда мне кажется, что она до сих пор меня любит, а что кувыркается с другим — это просто элемент чьей-то посторонней жизни.