Гриша подумал, что неплохо было бы найти в райцентровских магазинах такой пудры и для Дашуньки, но сразу же и отогнал от себя эти мысли, потому что должен был сосредоточиться на заботах, так сказать, государственных.

— Какой там коммунистический быт? — сказал он. — Нам еще нужно и нужно…

— Не знаю, еще не была у вас, — допудривая носик, кинула заведующая. Но мне говорили, что в Веселоярске все уже есть.

— Все — да не все!

— Например?

— Например: нет стадиона.

— Стадион — это не самая первая необходимость.

— То есть как — не самая первая? А здоровье трудящихся?

— Здоровье — это райздравотдел.

Гриша от возмущения чуть было не разломал стул, на котором сидел. А французская пудра и французская помада — это что? Первейшая необходимость? Государство тратит валюту, чтоб такие вот куклы рисовали себе губки и щечки! Жмак валюту на коз расходует, а эта — на пудру, а потом еще и говорит: не самая первая необходимость… Все в нем кипело, он вскочил со стула, заметался по комнате, потом подбежал к столу заведующей, вцепился в него так, что пальцы побелели, сказал резко, с присвистом:

— Такая молодая — и такая бюрократка!

— Неужели вы считаете, что необходимо непременно состариться, чтобы соблюдать государственные интересы? — одарила его сверкающей улыбкой заведующая. — Сядьте, успокойтесь и расскажите, что вас так взволновало.

— Меня взволновала моя мечта, — вздохнул, садясь, Гриша.

— Ах, как интересно! Какая же это мечта?

— Я хочу построить стадион в Веселоярске.

— Стадион? Так. А постановление у вас есть?

— Какое?

— О разрешении строительства.

— Созовем сессию и примем постановление.

— Это не то.

— А что же нужно еще?

— Такие постановления идут сверху.

— Какие — такие?

— Те, которые разрешают, и те, которые запрещают. А мы ими руководствуемся.

— Так что: есть постановление, запрещающее стадионы?

— Надо посмотреть. Но если даже нет такого, то нужно другое — которое разрешает. А такого я тоже не припомню. В особенности же для вашего Веселоярска. Ведь у вас все уже есть. Вы читали Гоголя?

— Гоголя? А при чем здесь он?

— Прочтите. «Как поссорились…» Там есть намек на ваш Веселоярск. Прозрение сквозь века. Неутолимость потребностей. Разумные ограничения. Прочтите еще раз. Мне было очень приятно. Рада буду продолжить наше знакомство… Тем более что никак не выберусь в Веселоярск…

Она еще набивалась на приглашение. А дудки! Век бы не видеть такой холодной души в своем родном селе.

Гриша кинулся в районную библиотеку.

— Гоголя у вас можно?

— Минуточку. Я найду ваш формуляр, — сказала пожилая библиотекарша.

— Да какой формуляр? Я же здесь не живу. Я из Веселоярска.

— Если вы не живете в райцентре, то как же я вам выдам книгу? Может, сядете в читальном зале?

— Некогда мне рассиживаться!

— Тогда обратитесь в книжный магазин, может, Гоголь у них есть.

В книжном магазине была девушка точно такая, как в райфинотделе, может, сестра?

— Мне Гоголя, — сказал Гриша.

— Гоголя? Какого?

— Николая Васильевича, классика.

— Классики до нас не доходят. У нас только продукция местных издательств.

У Гриши не было ни времени, ни желания уточнять, что такое местные издательства и какова их продукция, он поскорее кинулся в районную чайную, где его должен был ждать Давидка Самусь (а кто бы еще мог его ждать?), вскочил в кабину и молча махнул: домой!

— Может, пообедаем в чайной? — предложил Давидка.

— Дома пообедаем.

— Какой там дома обед, когда у тебя жена на ферме, а моя бежала на каменоломню с братом.

— У тетки Наталки пообедаем. Я приглашаю тебя на борщ с цыплятами.

— Хоть и с голубятами! Ты думаешь, что у меня есть время для борщей? Надо еще смотаться туда и сюда. Шофер — это знаешь какая профессия? Ты этого знать не можешь, ты механизатор — это не шофер. Вот тебе дали «Жигули», а ты в район на самосвале ездишь. А где твои «Жигули»?

— Отдал Дашуньке. Ей надо метаться между фермами, пастбищами, зеленым конвейером и чертом-дьяволом!

— Ага! А почему же ей не дают «Жигули», а дали тебе?

— Потому что я был передовым механизатором, а передовых зоотехников, наверное, нет.