– Больше тебе не нужно никуда торопиться, – произнес он на ломаном русском языке. – Теперь будешь отдыхать. Долго-долго отдыхать.

– Я просто…

Рита не договорила. Она не знала, что сказать.

Усмехнувшись, Парс схватил ее за шею и потянул обратно, как отбившуюся козу или овцу. Рита шла, ступая босыми ногами по жухлой от палящего солнца траве, и чувствовала, как каждый шаг приближает ее к новым испытаниям.

– Неблагодарная, – сказал пришедший на зов сына Божкурт. – Ты, наверное, считаешь, что до этого плохо жила?

Рита решительно помотала головой из стороны в сторону, гадая, каким будет наказание за неудачный побег.

– Я могу устроить тебе такую жизнь, что ты каждый день станешь молить Бога о смерти. – Божкурт подбоченился, сверля Риту черными глазами. – Сынок, – обратился он к Парсу, – я пока не принял решение, как поступить с нашей рабыней, поэтому проводи-ка ее к новой подруге. Я думаю, им будет полезно пообщаться. Они найдут, о чем поговорить.

Глумливо ухмыляясь и подгоняя Риту грубыми толчками в спину, Парс привел ее на склад со шкурами. Здесь стоял такой тяжелый запах гнилого мяса и чего-то еще, не менее отвратительного, что Риту едва не стошнило.

– Не нравится? – Заметив, как пленницу передернуло, Парс расхохотался, словно отпустил удачную шутку. – Ничего, привыкай к новой жизни.

Он толкнул Риту внутрь. После яркого солнечного света ее глаза не сразу привыкли к полумраку, но постепенно она смогла рассмотреть, что в конце комнаты за станком сидит женщина. Подойдя ближе, Рита увидела, что та занимается выделкой шкур, снимая с них мездру. Женщина подняла на гостью равнодушный взгляд и тут же снова принялась за работу. Дверь в склад, скрипнув на прощание, захлопнулась. Как крышка западни. Или гроба.

– Новенькая? – безразличным тоном поинтересовалась женщина. – Что ж, проходи, устраивайся. Хотя не думаю, что ты ко мне надолго. У меня гости не задерживаются.

– Вы о чем? – Рита заметила, что руки женщины покрыты странными шрамами. – К вам часто кого-то присылают?

– Не очень, – пожала плечами женщина. – Но я всем рада. Все веселее, чем одной за станком сидеть. Одно жаль: не успеешь к новенькой привыкнуть, как пора прощаться.

Рита почувствовала леденящий кровь ужас.

– И куда потом деваются новенькие? – Опасаясь, что может закружиться голова, Рита опустилась на свободный табурет. – Не отпускают же их?

Услышав эти слова, женщина громко рассмеялась. Потом вытерла слезы, выступившие на глазах, и поинтересовалась:

– Ты еще не видела наших питомцев?

– Кого вы имеете в виду?

– Открой ту дверь и познакомься. – Женщина нервно хихикнула. – Дай бог, чтобы тебе не довелось узнать их слишком близко.

– Их?

– Иди-иди, сама увидишь.

Встав с табурета, Рита осторожно направилась туда, куда указала женщина. Она не могла понять почему, но ноги вдруг так ослабели, что буквально подгибались. Открыв дверь в соседнюю комнату, Рита замерла: там стояло множество клеток с темными пушистыми зверьками, уставившимися на нее глазами-бусинками. Некоторые зашипели, открывая красные пасти, усеянные острыми белыми зубами. Другие вытянули шеи, сделавшись похожими на жутких мохнатых змей. Один зверек бросился на железную сетку, пытаясь перегрызть ее.

Рита попятилась. «Норки… – мелькнуло в ее мозгу. – Будущие шубы… Никогда не надену норковую шубу, ни за что!»

Вонь в комнате стояла невыносимая, даже глаза слезились. Кривясь и дрожа от отвращения, Рита закрыла дверь и вернулась к женщине.

– Почему вы велели мне посмотреть на них?

– А ты разве не знаешь, чем питаются эти милые зверьки? – Женщина повернулась, и Рита заметила, что вся левая половина ее лица покрыта теми же страшными шрамами, что и руки. – Ты не слышала, что норки – хищники? И если их достаточно долго не кормить, то они способны сожрать человека целиком. Особенно нежную девушку.

– Зачем вы меня пугаете? – Рита вздрогнула. – Это они велели вам застращать меня, чтобы я не пыталась бежать?

– Милая моя… – Женщина прервала свое занятие и внимательно посмотрела на Риту. – Разве я в том положении, чтобы врать? Ты видишь мое лицо? – Она встала под лампу, давая возможность хорошенько рассмотреть себя. – А руки? – Она протянула к Рите израненные руки. – Я чудом выжила. И готова жить как живу, лишь бы больше не почувствовать, как острые зубы этих тварей грызут меня заживо.

– Вы говорили, – начала Рита, запинаясь, – что до меня к вам приводили и других девушек. Где они? Куда подевались?

– Ты уже знаешь ответ. – Женщина покосилась на дверь с клетками. – Их здесь больше нет, этих несчастных. Даже не хочу говорить, во что они превратились. Может, тебе повезет больше.

– Но ведь норки не такие уж и большие… – Рита с надеждой посмотрела на женщину. – Как они могут загрызть человека?

– Девочка, допустим, ты свернешь шею одной или двум, а их на ферме около полутысячи. Представляешь, что будет, когда сотня норок набросится на тебя? Ты просто потеряешь сознание от боли или истечешь кровью.