Шрифт:
Вис заняла свое место царицы на троне, но, несмотря на всеобщее ликование, продолжала оставаться грустной и задумчивой…
Питая непреодолимое отвращение и ненависть к своему супругу, Вис просит свою кормилицу помочь ей устроить так, чтобы лишить Моабада возможности быть ей мужем в течение года, — пока не истечет срок ее траура по убитом отце…
Кормилица, опытная в делах колдовства, изготовила особого рода талисман из меди и кости, изображавший Моабада и Вис, связанных друг с другом, и, совершив над ним соответствующие заклинания, зарыла его в песок на берегу реки. В результате этого колдования мужские качества Моабада должны были быть «связаны» по отношению к Вис и страсть его должна была быть «охлаждена» действием воды.
Кормилица, однако, сказала Вис, что через месяц она выроет этот талисман и сожжет его и, таким образом, «развяжет» Моабада, ибо вода охлаждает страсть, а огонь ее распаляет.
Однако кормилице не удалось исполнить своего последнего намерения: за день до истечения положенного ею месячного срока над городом разразилась гроза, и от проливного дождя, вызвавшего большое наводнение в столице, река размыла берега и унесла заветный талисман… «Моабад, будучи живым, завидовал мертвым; он сошел с пути радости и обрел долю горькую»…
Между тем Рамин продолжал томиться но Вис: он плакал непрестанно и, не зная сна по ночам, не клал головы на подушку; глядя на звезды, он молил бога повернуть к нему Большую Медведицу; он не находил себе покоя ни днем ни ночью; он бродил, как безумный, избегая людей, как онагр или дикий козел; завидев где-либо кедр, напоминавший стан Вис, он не мог оторвать от него глаз; найдя в саду красную розу, схожую с ее ликом, он целовал ее; каждое утро он собирал фиалки и клал их себе на грудь вместо ее волос…
Однажды Рамин, бродя таким образом в тоске по царскому саду, встречается с кормилицей Вис. Обрадовавшись этой нежданной встрече, Рамин приветствовал кормилицу, как свою старую, добрую знакомую, и тотчас же начал говорить ей о своих чувствах к Вис.
Красив был Рамин… Кому только ни доводилось взглянуть на Рамина, тот тотчас же отдавал ему одному свое сердце.
Дважды был он знаменит на земле: происхождением и доблестью; он был царским сыном и братом Моабада и хозяином своей страны…
Услышав слова сочувствия от кормилицы, Рамин говорит ей, как он страдает: он не знает покоя ни днем ни ночью и близок к безумию. Он умоляет кормилицу рассказать Вис о его мучениях и просить ее сжалиться над ним и внять его мольбам, ибо он посвятил ей свою жизнь и предпочитает умереть, нежели жить, не видя ее…
Вернувшись во дворец, кормилица застает Вис, как всегда, в тоске и слезах. Кормилица по обыкновению принимается утешать свою госпожу, убеждая ее не предаваться бесплодному отчаянию…
— Мир подобен заезжему двору, — наставляла она свою воспитанницу, — а мы — путники. Путники останавливаются на заезжем дворе лишь ненадолго. Горе и радость там неотделимы друг от друга, и путники ни на мгновенье не останавливаются в одном месте, подобно теням облаков.
Все молодые люди стремятся удовлетворить свои желания и устроить так или иначе свое благополучие. Точно так же поступают и все молодые женщины и девушки, даже жены и дочери царей. Как бы могущественны и знатны ни были их мужья, все их жены имеют возлюбленных, с которыми они тайно предаются любви…
В Мерве найдется немало юношей, которые ни в чем не уступят Виро, и особенно один, который «будто месяц среди звезд или яхонт среди гальки», имя ему — Рамин; он — «ангел на земле и дэв — в бою». Он очень схож лицом с Виро, судьба же его схожа с судьбой Вис, ибо он так же, как и она, измучен любовью и невыразимо страдает вдали от своей любимой…
Но Вис с негодованием отвергла всякую мысль о встрече с Рамином и упрекнула кормилицу в том, что она внушает ей подобные недостойные, безнравственные мысли, тогда как ей следовало бы поучать ее добродетели…
Женщины всегда становятся жертвами мужчин, которые, склонив лживыми клятвами и уверениями женщину к взаимности, очень скоро бросают ее в погоне за другой, женщина же, лишенная своего доброго имени, становится предметом всеобщих насмешек и презрения. Нет, Вис знает все это и не даст соблазнить себя дьяволу, чтобы заслужить себе вечные муки!..
На другой день, как было условлено между ними, кормилица снова встречается с Рамином и на его вопрос, исполнила ли она его поручение, отвечает ему, что поручение ею добросовестно выполнено, по что Вис и слышать не хочет о Рамине; разгневавшись на нее, ее госпожа запретила ей навсегда говорить с ней о нем, и Рамину не следует уж больше питать никаких надежд.