Шрифт:
Они проехали ту пустыню за десять дней и прибыли из Мерва в город Рей.
У Рамина был хороший и надежный друг, который имел в Рее прекрасный дом и сам был гцердым и благородным человеком. Звали его Бехроз. сын Шехро…
Вис, Рамин и Бехроз в течение ста дней веселились как им хотелось, и никто об этом ничего не знал. При закрытых дверях, но открытых сердцах, днем они развлекались, а с наступлением ночи Рамин брал чанги, начинал играть на ней и петь приятным голосом, слагая любовные стихи…
Моабад отправляется в далекий и неизвестный путь один, взявши с собой «из всего своего богатства лишь один меч и одного коня»…
Пока Моабад скитался в поисках Вис, его мать получила письмо от Рамина из города Рей.
Рамин писал матери, что он лишен возможности вернуться домой, так как Моабад замышляет убить его и Вис. Здесь же, в городе Рей, вдали от своего мстительного брата, он и Вис наслаждаются покоем и безоблачным счастьем…
Мать, не знавшая ничего о судьбе обоих сыновей, была несказанно обрадована этим письмом…
Получение ею этого письма совпало с возвращением в Мерв Моабада… Моабад снова занялся делами государства, но продолжал оставаться угрюмым и мрачным.
Видя, что сын ее тяжко страдает, мать обращается к нему с просьбой поведать ей причину своих страданий…
Моабад отвечал матери, что он страдает от любви к Вис; он страдает от того, что с ним нет его любимой супруги, и что он успокоится только тогда, когда услышит что-нибудь о ней; он готов отдать Вис все царство и всегда во всем уступать ей и прощать все ее поступки, лишь бы снова быть с нею. Он клянется не причинять никакого зла ни ей, ни Рамину, который может спокойно вернуться домой…
Мать, обрадовавшись за Рамина, поймала своего сына на слове и объявила ему, что если он поклянется ей не причинять Вис и Рамину никакого зла, то она откроет ему их местопребывание.
Моабад тотчас же поклялся матери, что он забудет все обиды и оскорбления, причиненные ему Вис и Рамином…
Тогда мать написала Рамину письмо, в котором она рассказала ему все, что произошло с Моабадом со времени бегства обоих влюбленных…
Рамин, получив письмо от матери, был очень обрадован этим известием и тотчас же собрался в путь вместе с Вис…
Радостная встреча была завершена веселым пиром…
Вис и Рамин продолжали пребывать в дружбе с шахом.
Но вот однажды к царю царей стали поступать жалобы на греческого царя, который, нарушив дружбу с шахом, послал свои войска в пределы его владений…
Моабад не замедлил собрать многочисленное войско и собрался в поход против вероломного греческого царя.
Но прежде чем расстаться с Вис, Моабад решает принять меры против возможного вторичного ее побега с Рамином… С этой целью он возьмет Рамина с собой в поход, а Вис и ее кормилицу он намерен заключить в уединенный замок Ашкуптидеван. Охрану же замка он может доверить только своему брату Зарду, на преданность и бдительность которого он вполне полагается…
Моабад сам отвозит Вис и ее кормилицу в замок Ашкуптидеван, расположенный на такой высокой горе, что «вершина ее достигала неба». Заключив обеих женщин в замок, Моабад собственноручно наложил свои печати на все пять дверей замка и взял с собой ключи от всех дверей…
Зная, что Вис насильственно разлучена с ним, и чувствуя, что ее постигла злая участь, Рамин впал в отчаяние и тяжело заболел…
Моабад же, несмотря на болезнь Рамина, взял его с собой в поход на носилках…
Видя Рамина в тяжелом состоянии, приближенные шаха решили, наконец, заступиться за него и обратились к Моабаду с просьбой освободить Рамина от участия в походе…
Моабад внял заступничеству своих приближенных и разрешил Рамину остаться в Гургане, а сам отправился в дальнейший путь.
Рамин, оставшись в Гургане, «тотчас же поправился, ибо он, собственно, и не был болен». Сев на коня, он помчался на поиски Вис…
Рамин подъехал к подошве горы, на которой стоял замок, темной ночью. В непроглядной тьме часовые не могли заметить Рамина, и он, пользуясь этим, выцарапал на стреле свое имя и пустил стрелу в окно комнаты, где, как ему было известно, была заключена Вис…
Кормилица заметила стрелу и поспешила обрадовать свою госпожу вестью от Рамина. Обе женщины… стали размышлять над тем, как помочь Рамину проникнуть в замок. Ночь была очень холодная, и это навело кормилицу на мысль, что часовые, должно быть, укрылись от холода, тем более что в такой тьме они все равно ничего не могли видеть…
Чтобы подать знак Рамину, сметливая кормилица, которая «своим колдовством могла заковать в цепи даже дэвов», выставила в окно зажженную свечу. Рамин… заметил сигнал и тотчас же стал взбираться по скале к стенам замка.