Зачем ее привели сюда? Сидела бы в комнате, выздоравливала. Нет, нужно непременно привести всех Служительниц на этот дурацкий праздник.

Вот дождутся, грохнется она на церемонии в обморок ...

Я встала и направилась к Море, желая сказать ей что-нибудь утешительное, спросить о самочувствии... Мора встретилась со мной взглядом и отрицательно помотала головой. Я пожала плечами и села обратно на свое место.

На пороге появилась Ирмис.

– Как, вы еще не готовы? Быстрее, быстрее! Сейчас начинается церемония!

Девочки быстро застегивались, прятали под капюшоны волосы. Через несколько минут все были готовы.

Тогда Ирмис построила всех парами, а меня взяла за руку. И мы ровным строем вышли вниз, на площадку перед замком, и стали там.

"Как солдаты на параде" - пришла мне в голову мысль, и я тихо фыркнула.

В ответ на это Ирмис сильно сжала мою руку, и мне поневоле пришлось успокоиться.

Потом женщина все же отпустила меня (ненадолго) и встала перед нами. Дождалась появления Чародея и начала толкать речь о том, какой это великий день и т.д. Мне было совершенно неинтересно слушать ее болтовню, но я все же внимательно вслушивалась в слова (вдруг услышу что-нибудь важное). Увы, ничего действительно стоящего она так и не произнесла.

Потом она подошла ко мне, взяла за руку и повела куда-то в лес. Служительницы, ежась от утреннего холода, следовали за ней. Чародей плелся где-то сзади.

Шли мы довольно долго. Я уже давно сбилась с направления и даже не представляла себе, в какой стороне находиться замок.

Наконец Ирмис остановилась.

Перед нами была большая поляна, окруженная деревьями. В центре поляны камешками был выложен круг. Рядом лежала заранее принесенная кем-то охапка хвороста.

– Ора, возьми эту вязанку и положи ее в центр круга.
– распорядилась Ирмис. Старшая из Служительниц взяла в руки хворост, пересекла черту, выложенную камешками, и положила вязанку в центр круга.

Почему-то в этот момент я почувствовала себя дурно. В висках закололотила кровь, дыхание в горле сперло, и у меня начало темнеть в глазах. В этот момент деревья вокруг внезапно показались мне темными, страшными лесными духами, со всех сторон тянущими к нам свои лапы.

А вместо круга на земле я увидела глубокую яму, на дне которой клубилась тьма.

Я почувствовала, что сейчас упаду, и оперлась о плечо Лары, оказавшейся поблизости.

– Вот только обмороков мне тут не хватало. Приведите ее в чувство, - велел голос Ирмис.

Меня похлопали по щекам, плеснули на лицо водой. Впрочем, этого уже не требовалось. Сознание начало понемногу возвращаться ко мне.

Увидев, что со мной все в порядке, Ирмис переключила внимание на Ору.

– Разожги костер, - велела она, кивнув на хворост, лежащий в центре круга.

Ора разожгла огонь довольно быстро (я даже удивилась, снег ведь все-таки кругом, и хворост сырой). Потом нам велели зайти в круг и взяться за руки, что мы и сделали.

Ирмис и Чародей пределов круга не переступали.

– Повторяйте за мной!
– велела женщина, вплотную приблизившись к черте на земле (но все же не пересекая ее).
– Бутракхам ариунтуяа!

Я вздрогнула.

Девочки послушно повторили непонятные слова за Ирмис. Я немного замешкалась, но тоже произнесла их, когда женщина недовольно зыркнула на меня.

– Каджа кохандр.

– Каджа кохандр!
– повторяют Служительницы.

– Мичие, Кэйлаш!

– Мичие, Кэйлаш...

– Громче! Алтхеа, Кэйлаш!

– Алтхеа,Кэйлаш!

– Ха'ани, Кэйлаш!

– Ха'ани,Кэйлаш!

Ирмис ненадолго замолкает.

В наступившем молчании я внезапно заметила, что это не та тишина, которую слышишь, когда находишься в лесу. Конечно, птицы на таком холоде вряд ли будут щебетать, но хоть какие-то звуки должны быть? Шелест ветра, треск сучьев...

Но не было ничего. Деревья стояли ровно и прямо, точно скованные ужасом: ни одна веточка не дрогнет. Тишина эта показалась мне зловещей, и у меня по коже поползли холодные мурашки.

– Опускайтесь на колени!
– приказала Ирмис.
– И не пересекайте черту.

Мы, стараясь даже не касаться границы из камешков, опустились на колени.

– Наклоните головы и закройте глаза!

Мы исполнили и это.

... Потом Ирмис произносила какие-то слова на непонятном языке, а мы, застыв как статуи, молча слушали.

А потом внезапно зазвучала какая-то музыка (если это можно было назвать музыкой) : сначала какой-то однообразный ритмичный стук, потом к нему присоединились протяжные, низкие, продолжительные звуки, которые определенно складывались в медленную мелодию, изредка прерываемую чем-то похожим на ржание лошади. Мое сознание заволокло туманом, и все последующие воспоминания смешались в голове: шорохи, шепот, холод по спине и горячее дыхание возле моего лица...