– С какой стороны?
– Возмутился молодой человек, а я краем глаза заметила махающую руками мне Ким.

– А что помешает мне сказать дядям-полицейским, которых уже, несомненно, вызвала бабушка-соседка, что вы, дядь, ко мне через окно ввалились?
– Парень открыл рот, чтобы что-то возразить, но я захлопнула дверь прямо перед его наглой рожей.
– До чего неприятный тип!
– сказала я Саше, которая уже стояла около входа в кухню все в том же наряде.

– Он всегда был несколько… - Замялась девушка, подбирая правильную характеристику для бывшего, который не совсем и бывший.

А потом произошло неожиданное, но довольно предсказуемое: у Ким зазвонил телефон, и его мелодия буквально оглушила нас обеих, а в дверь тут же начали ломиться, стучась даже не кулаками, а ногами, при этом крича на весь подъезд:

– Саня, открыла, блядь, дверь!

– Мы можем притвориться, что никого нет дома, - пожала я плечами, отходя от двери, что сейчас, возможно, просто выбьют.

Саша, устало и раздражённо закатив глаза, прошла мимо меня к стальной двери и рывком раскрыла её; что было дальше, я не слышала, ибо тактично удалилась на кухню, заваривать чай на троих, но вот прекрасно слышала сначала ругань, причем, живописную такую ругань, мне аж завидно стало, а потом и приглушенные стоны.

Парочка удостоила меня своим вниманием только к тому моменту, как я цедила уже третью кружку чая и умяла шесть бутербродов с сыром и колбасой.

– Закончили?
– спросила я, поглядывая на довольную девушку и смутившегося парня через толстые линзы очков.

– Ага!
– И уселась напротив меня, сразу же обняв ладонями уже почти остывшую кружку с чаем.

– Ну что ж, лучший друг педофила, добро пожаловать в наш маленький женский междоусобчик, - улыбнулась я, кивком приглашая присесть.

– Бят.
– Я перевела взгляд на девушку, в чьих глазах танцевали дьяволы. Сразу понятно, что отыгрываться над своим парнем она будет за мой счет.
– А кто лучший друг педофила?

– Другой педофил, конечно же!

И обе засмеялись, игнорируя недовольного парня, который активно высказывал своё возмущение. Причем, очень громко.

– Почему педофил сразу?

– Ну а какой нормальный мужик будет ломиться в квартиру к маленькой девочке?
– ответила за меня Саша, нарезая ещё колбасы для бутербродов, а я лишь поддакнула.

– Так… вышло… - замялся молодой человек, чем вызвал наш общий взрыв смеха.

– Слушай, а ты уверена, что это тот самый Фил, о котором ты мне рассказывала?

– Уже нет, - сквозь смех ответила девушка и тут же встрепенулась, протягивая руку к моему лицу и перегибаясь через весь стол.
– У тебя крошки на щеке.
– И начала аккуратно гладить указанную область.

Но только девушка собиралась убрать руку, как на всю комнату раздался крик:

– Не смейте шевелиться!
– И Фил умчался из кухни.

– И что это значит?
– удивилась я, переводя взгляд с пустого стула на закатившую глаза Ким.

– Филя у меня фотограф. Неплохой, кстати, и довольно-таки известный. Только вдохновение на него снисходит крайне редко, но метко. Так что сегодня ты будешь свидетелем рождения нового, мать его, шедевра. Аж тошно. Я чертовски устала от его постоянных манекенщиц.

– А ты ему чем не угодила?
– удивилась я. Ведь, по сути, Саша очень красивая девушка, её только и фотографировать да картины писать.

– Говорит, что уже не вдохновляю. Как минет горловой сделать, так это “ну Сашуль, ты ж самая-самая”, а как фотографировать, так “ну Саш, ты ж понимаешь, Музе не прикажешь”!

Я лишь успела улыбнуться, как в комнату ввалился парень с фотоаппаратом наперевес и начал раздавать команды:

– Сань, прогнись в спине, вторая девушка…

– Бята.

– Вторая девушка Бята, - покорно согласился он, - сделай глаза испуганного оленёнка и протяни руку так, будто хочешь её коснуться, но боишься!
– Мы с Ким, синхронно закатив глаза, повторили все указанные манипуляции, на что раздался восторженный вопль: - Идеально! Восхитительно!
– И серия щелчков фотоаппарата.
– Идеально, а теперь, Ким, сядь на стол, широко раздвинув ноги перед Бятой и сделай такой взгляд, каким ты на мой член смотришь.
– Я невольно засмеялась, боясь даже посмотреть на девушку, расположившуюся передо мной.
– А ты, Бята, взгляд оленя, мордочкой в пол, и можешь покраснеть?

– Что не сделаешь ради искусства, - вздохнула я и стала рисовать в голове картинки голого учителя. Лицо сразу же загорелось, а уши нестерпимо защипало.

– Это идеально!
– Ещё десять щелчков.
– Восхитительно! Я хочу, чтобы ты была моей музой!

– Я могу вдохновлять лишь на самоубийство, - меланхолично ответила я, поглядывая на розовые лапки на подошве пижамы, и почувствовала, как рука Ким, которая лежала на её колене, дрогнула.
– Зато разными способами!
– весело закончила я, а Ким надо мной громко рассмеялась.