В ванной, из которой я выползала в чёрном махровом халате, который ещё и по полу волочился, и с полотенцем на голове. Подловил, хватанул за руку и утащил к себе в кабинет со словами:

– Надо поговорить!
– И, как нашкодившее дитя, привёл к себе в кабинет и усадил за стол.
– У тебя стресс!

– Неожиданно, - сказала вслух я, зато подумала: “Ну нихуя себе!” - Откуда такие мысли, дорогой родственник?
– Он заметно поморщился, но вслух сказал следующее:

– Ты испытала сильный стресс, и теперь я ассоциируюсь у тебя с опасностью, поэтому я решил записать тебя к профессиональному психологу.

Вместо ответа я стала пристально рассматривать отца с головы до пояса, ибо все остальное было скрыто столом. И вот такой мой “беглый взгляд” не остался незамеченным:

– Что ты делаешь?

– Ищу твой клоунский колпак, - невозмутимо ответила я, продолжая осмотр.

– Зачем?
– Казалось бы, мужчина и так был крайне удивлён моим состоянием, а мой ответ вообще добил его:

– Ну ты же сейчас явно шутишь!
– От моего выпада отец просто выпал в осадок, и после двух минут молчания, которые я засекала и во время которых он не спускал с меня пристального взгляда, я решила тактично удалиться.

Подляну номер два мне устроила психичка, которая вообще порадовала:

Меня завели в тесный кабинетик с кушеткой, на которую сказали укладываться, креслом, в котором и должна сидеть психичка-алкашка, портреты на стенах и растения в горшках, которые своими листьями практически закрывали солнечный свет. Предположительно, диффенбахия. Ботаника никогда не была моей сильной стороной, но я точно знаю, что диффенбахия ядовитая, и, если это реально она, то всё очень печально.

Даже я ловлю у этого “профессионала” суицидальные наклонности.

И на какой свалке отец выкопал это суетливое забитое существо, которое еле мне до подбородка достает? Пусть закопает обратно, чтоб не мучилась! Как она ещё не умерла от этих мешков под глазами, в которых картошку можно перевозить? Да с таким убитым видом детей пугать надо, а не психологом работать!

Наказав мне располагаться, женщина скрылась за дверью для переговоров с отцом, а я, только уловив запах дешевого алкоголя, который уже прекрасно могла различить, устало вздохнула. Мне-то психолог не нужен, а вот ей бы пригодился! Да ей на вид лет двадцать пять, а она уже так плохо выглядит!

Не выдержав этой воистину давящей атмосферы, начала рассматривать немногочисленные фотки с полок и сертификаты.

На глаза попалась любопытная фотография, где эта женщина стоит в обнимку с двумя детьми лет девяти…

Ебучий случай, не говорите мне, что это её дети!

– Итак, Беатриса!
– Она ворвалась в кабинет, перебирая в руках бумаги.

– Женщина, - позвала я, перебивая, - не говори мне, что это твои дети!

– Мои, - улыбнулась она, и с лица сразу же исчезли усталость, морщины, черные мешки под глазами. Если нас сейчас поставить на улице, то все бы считали нас сестрами. Но это было всего лишь на секунду, потом её лицо вернулось в уже привычное состояние.

– У-у-у… - Я почесала глаза и вернула в нормальное положение очки, без которых в последнее время стало вообще проблематично.
– Женщина, вот я не понимаю, не моё, конечно, дело, но как так? Отец не привёл бы меня к девке с улицы, значит, тебя ему посоветовали. Кого попало он тоже слушать не будет, значит, люди проверенные. И вот объясни мне: куда уходят огромные бабки, которые тебе платит элита общества за сеансы связи с космосом? Кроме алкоголя, конечно же.

Она не стала отвечать, лишь устало улыбнулась, глядя на меня поверх тоненьких очков, и я только сейчас поняла, что жизнь-то её нехило помотала, и только для того, чтобы эта женщина, которая пашет ради своих детей, не получила от моего отца, я смирно провела сеанс психотерапии и выслушала все её нотации, хотя на вопросы не отвечала.

Но был такой, который я просто не могла не задать, раз уж в кабинете у психиатра. Или психолога. Или кто она там есть.

– Вера Анатольевна.
– Она вскинула голову от блокнота, на котором последний час что-то чиркала.
– Последующий разговор, точнее, вопрос, должен остаться строго между нами и в этой комнате. И ни при каких обстоятельствах он не должен дойти до отца, иначе это создаст определенный спектр проблем мне и ещё группе дорогих для меня людей.
– Она кивнула головой, позволяя мне говорить, и я выпалила вопрос, который задала мне Ким: - Что нужно в меру взрослому дяде от не в меру скучной девушки?

– На сколько взрослый дядя?
– спросила она, глядя в никуда.

– На десять лет.

И воцарилось молчание с её стороны, во время которого я рассказывала ей о ситуации в целом. Не вдаваясь в подробности, без имён, лишь общие факты.

– А ты не думала, что действительно нравишься ему?

– Нравлюсь?
– засмеялась я.
– У него таких “нравлюсь” вагон и маленькая тележка, которые едут по прокладываемым им рельсам. “Нравлюсь” тут отпадает.

– Тогда остаётся только одно… - Но кто ж даст тёте-психологу договорить? Естессно, что никто!