Шрифт:
Там, где туман, витая,
Плыл над волной реки,
Старых архангелов стаю
[2]
Пряча на чердаки.
1920
Провинциальный бульвар{3}
Провинциальный бульвар. Извозчики балагурят.
Люди проходят, восстав от сна.
Так и бывает: проходят бури
И наступает тишина.
Что из того, что так недавно
Стыли на стенах кровь и мозг!
Толстые люди проходят плавно
Через бульвар, где истлел киоск.
Что из того, что разрушенных зданий
Ясные бреши на восток!
Кончились, кончились дни восстаний,
Членовредительства и тревог.
И только один, о небывалом
Крича, в истрепанных башмаках,
Мечется бедный поэт по вокзалам,
Свой чемоданчик мотая в руках.
1921
"Мы — футуристы невольные…"{4}
Мы — футуристы невольные
Все, кто живем сейчас.
Звезды остроугольные —
Вот для сердец каркас!
Проволока колючая —
Вот из чего сплетены
Лавры благополучия
После всемирной войны.
Отгородимся от прошлого,
Стертого в порошок,
Прошлого, былью поросшего,
Скошенного под корешок.
Разве что только под лупами
Станет оно видней…
Пахнут землей и тулупами
Девушки наших дней.
1921
Алла{5}
Вы уедете скоро. У платформы вокзала
Будет биться метель в паровозную грудь.
Улетая, завьюжится талая муть.
Я назад возвращусь, спотыкаясь о шпалы.
Рыжеокая девушка, белая Алла,
Не забудьте, кончая намеченный путь,
Сквозь окошко вагона свой стан перегнуть,
Удивляясь, как быстро Сибирь убежала.
И, взлетая на черную спину Урала
И спускаясь в долину голодных смертей
[3]
,
Вспоминайте о том, как простились устало
Мы с больными улыбками умных детей,
Чтобы встретиться вновь в суете карнавала
Под веселыми масками старых чертей.
1921
"Позднею ночью город пустынный…"{6}
Позднею ночью город пустынный
При бертолетовых вспышках зимы
[4]
.
Нежная девушка пахнет овчиной,
И рукавички на ней и пимы.
Нежная девушка новой веры —
Грубый румянец на впадинах щек,
А по карманам у ней револьверы,
А на папахе алый значок.
Может быть, взять и гранату на случай?
Памятны будут на тысячи лет
Мех полушубка горячий, колючий
И циклопический девичий след.
1922
Серый час{7}