– Извини... то есть, извините, сударыня, могу ли я задать вам вопрос?

На драконьей морде отчётливо обозначилось удивление.

– Ну, задай, - хмыкнула драконица.

– Правда ли, что драконий огонь уничтожает любое человеческое заклинание?

Драконица фыркнула, с земли поднялась туча пыли и пепла.

– Нашёл о чём спрашивать! Ну, допустим, уничтожает, хотя и не всякое, и что?

– Могу ли я попросить вас дунуть на этот демонов амулет?
– Дилль показал ей медальон.
– Дело в том, что я вновь начинаю чувствовать его магию и, прошу прощения, желание убить вас. Боюсь, что это заклятье помешает мне добраться до постоялого двора.

– А что, до этого ты не чувствовал заклятья?

– До этого я слишком боялся вас, сударыня, чтобы думать о чём-то другом. А теперь, когда страх прошёл, магическая ярость вновь туманит мой мозг.

– То есть, ты меня уже не боишься?
– чешуйчатая бровь драконицы поднялась.
– Не будь у меня так мало времени, я бы с удовольствием провела над тобой пару экспериментов. Ладно, давай свою магическую поделку.

Дилль бросил амулет на землю и поспешно отбежал в сторону. Драконица вытянула губы трубочкой, из пасти её сначала вырвалась струя дыма, а затем полыхнул огонь. Золотой амулет растаял, как снежинка в кузнечном горне - на том месте, где он лежал, осталось только докрасна раскалённое пятно сплавленного песка. Дилль почувствовал, как на мгновенье его с ног до головы окатило невидимым жаром, а затем это чувство исчезло. А заодно пропало и ощущение, что амулет был его частью.

– Ура-а!
– не удержался и завопил Дилль.
– Спасибо тебе, прекрасная драконица! Я снова свободен! Так, жди меня здесь и никуда не уходи. Я вернусь так быстро, как только смогу.

Дилль бросился вниз по улице и даже успел пробежать шагов сто, но одна мысль заставила его остановиться. Когда драконица гонялась за драконоборцами, Гунвальда и Герона среди них не было. Значит, каршарец и монах ещё живы, хотя это ненадолго - заклятье заставит Гунвальда бросится в бой, и драконица испепелит неугомонного варвара. А с ним и монаха.

– Проклятье! Проклятье на мою голову тысячу раз! Уйти или вернуться?

Само собой, Дилль не раздумывал ни мгновенья и помчался обратно. Драконица слегка повернула голову в его сторону, когда он приблизился к ней.

– Прошу прощения, сударыня, могу ли я...

– Ты ещё здесь?

– Тут где-то бродят мои друзья - они тоже под заклятьем. Монах и каршарский варвар. Пожалуйста, не убивайте их!

Взгляд зелёных глаз драконицы был таким пронзительным, что Дилль поневоле попятился. "Ну, теперь она меня точно сожжёт, - мелькнуло в голове у него.
– Что я за дурень - шёл бы себе восвояси!"

– Вот знала же, что сначала попросит отпустить, затем притащится с дурацкой просьбой, - сказала драконица.

– Но ведь они мои друзья, - пролепетал Дилль.
– Я не могу... Сударыня, вы ведь ради друзей тоже бы рискнули, не правда ли?

– У драконов нет друзей, - глухо кашлянула она.
– Уходи, пока я не передумала.

Драконица тяжело вздохнула и вновь положила голову между когтистых лап. Дилль попятился, прошёл таким образом с десяток шагов, но остановился. Его внутренний голос, всегда советовавший быть осторожным, на сей раз не говорил, а орал благим матом "уходи и не возвращайся", но Дилль стоял неподвижно - не хуже памятника императору Гариалю.

Ни каршарца, ни монаха пока не было видно, но их появление - дело нескольких минут, потому что только слепой и глухой мог бы не заметить и не услышать ревущего и плюющегося пламенем дракона. Ни Гунвальд, ни Герон не страдали вышеназванными физическими особенностями, к тому же варвар просто бредил схваткой с драконом. Значит, едва он появится здесь, как его природный темперамент вкупе с заклинанием боевой ярости заставит Гунвальда броситься в бой. Дилль, конечно, высоко ценил воинские способности каршарца - он даже со связанными руками успешно противостоял вампиру, но тут Гунвальду ничего не светило. Дракон был попросту слишком огромен, чтобы его можно было поразить мечом - это понятно любому разумному человеку. Но не каршарцу, который, как известно, к разумным существам не относится.

Самым логичным решением было поискать Гунвальда, затем обездвижить его - попросту говоря, дать по башке чем-нибудь тяжёлым, отобрать амулет и упросить дракона ещё раз уничтожить злобную магическую поделку из магической Академии, после чего ехать за магом. Но что, если Дилль отправится в одну сторону, а каршарец с монахом придут с другой?

Дилль яростно почесал кончик носа, словно это могло улучшить мыслительный процесс. Нет, уходить отсюда нельзя - нужно остаться и перехватить варвара до того, как он ринется на дракона. Единственная загвоздка - это сам дракон. Ну, или драконица. Она же ясно дала понять, что не собирается больше терпеть его присутствие. И если Дилль будет мозолить ей глаза, то рискует не только ничем не помочь своим друзьям, но и сам превратиться в пепел. Оставался один выход - заинтересовать драконицу, при этом, желательно, чтобы она его не сожрала. Так, она что-то говорила о зубах...

Дилль, глубоко вздохнув, зашагал к драконице.

– Мадам, простите великодушно, не будет ли наглостью с моей стороны спросить ваше имя? Я буду рассказывать своим детям о могучей и прекрасной драконице...

– Вот же привязался, как чешуйный лишай!
– по огромному телу прошла дрожь.
– Умереть спокойно не даёт! Тринн меня зовут!

– А я - Дилль. Госпожа Тринн, а почему, собственно, вы собираетесь умирать? Такой прекрасной драконицы я ещё никогда не видел, и, право слово, мне искренне жаль...