– Хотела - съела бы, - проворчала драконица.
– Просто тебя спросила.

– А зачем тогда пасть закрыла?

– А ты сам пробовал разговаривать с открытым ртом?

Дилль попробовал - получилось неразборчивое мычание.

– Тринн, ты не могла бы заранее предупреждать, когда собираешься заговорить?

– Интересно, как?

Действительно, как? Для того, чтобы предупредить, она должна заговорить, а для того, чтобы заговорить, она должна сомкнуть челюсти. Дилль искренне не хотел в этот момент оказаться меж её зубов.

– Ну, мыкни, хотя бы. Я быстренько вылезу, и ты скажешь всё, что хочешь. Идёт?

– Мыкни?
– зрачки драконицы сначала сузились, а затем расширились.
– То есть, ты меня всё-таки сравниваешь с коровой?!!

– Упаси Единый и всякие прочие боги!
– возопил Дилль.
– Как у тебя язык повернулся такое сказать? Разве можно такую грациозную и обаятельную драконицу сравнивать с неуклюжим травоядным животным? Тринн, да ты самая прекрасная и смертоносная драконица, которую я когда-либо видел!

Что показательно, на этот раз Дилль говорил чистую правду - он действительно других дракониц не имел счастья лицезреть. Или несчастья, это уж как посмотреть.

– Мелкий лгун!
– громыхнула Тринн.
– Посмотри на меня, разве я прекрасна?

– Конечно!
– убеждённо сказал Дилль.
– Ты прекрасна, как майская гроза - такая же красивая и смертельно опасная.

– Майская гроза, - проворчала драконица.
– Надо же такое придумать.

– Я только хотел сказать...
– растерялся Дилль, но Тринн его прервала.

– Умолкни. Мне нравится это сравнение. Чего стоишь? Хотел сделать осмотр - так смотри.

Драконица вновь раскрыла пасть. Дилль только вздохнул - женщины всегда остаются женщинами, даже если они драконы. Вот и пойми, рассердилась она или нет? Наверное, нет, иначе Дилль уже перевоплотился бы в облачко чёрного пепла.

Он сделал второй подход, но остановился, с сомнением посмотрев на свои пыльные сапоги.

– Тринн, мне разуться или можно прямо так?

Челюсти схлопнулись (на этот раз Дилль отпрыгнул всего лишь на шаг), и драконица сказала:

– Давай так.

– Ну, как скажешь, - пробормотал Дилль.

Он осторожно перелез через передние зубы и сделал пробный шаг по шершавому коричнево-чёрному языку.

– Тринн, ты только не вздумай чихнуть!
– проорал он.

Драконица ответила утробным рычанием, и от этих гулких вибраций Дилля затрясло.

– Однако, у неё и голосок, - тихо сказал он.
– Надеюсь, она ответила, что не будет чихать, иначе я вылечу отсюда, как камень из пращи.

Как это ни странно, но дыхание драконицы не было вонючим. Оно даже не пахло дымом, хотя запах гари всё же витал в воздухе. Для самоуспокоения Дилль решил, что так и должно пахнуть там, где полыхало драконье пламя . А потому он отбросил всякие мысли о том, что Тринн вдруг кашлянёт огнём, и занялся делом.

Он осмотрелся и поначалу, разумеется, ничего подозрительного не обнаружил. Ну торчат здоровые, как каменные столбы, зубы, и что? Дилль отметил, что на некоторых зубах есть сколы и трещины, однако, может ли это причинять боль дракону, не знал. Он с умным видом поколупал шершавый зуб (хотя для кого старался - непонятно, ведь всё равно его никто не видел), затем продолжил осмотр.

От передних клыков Дилль перешёл дальше. Всем известно, что драконы - хищники, а потому даже коренные зубы Тринн были остроконечными, хотя и немного сточившимися от возраста. Ну ещё бы, за пятьсот лет что угодно может сточиться!

Дилль припомнил, какая сторона драконьей морды была опухшей - левая, значит, от него правая. Он внимательно осмотрел щёку Тринн и даже потыкал её пальцем - ощущение при этом возникло, будто Дилль ткнул заслонку ещё не остывшей печи. Нёбо драконицы было опухшим, а десна левой стороны отличалась от правой ещё и цветом: если правая была коричнево-чёрной с оттенком красного, то левая выглядела как фиолетово-красный нарост, наполовину скрывающий зубы. А зубы, как уже упоминалось, у драконицы были немаленькие.

Если судить по кожевеннику Филипу - соседу Дилля по Тригороду, у которого зубы болели всегда, а пару раз в году от этого опухала щека, то у драконицы были те же самые признаки. Лечился кожевенник, насколько Дилль помнил, всегда только одним средством: крепким пивом. И через неделю-другую опухоль у него спадала, правда, проходила ли зубная боль, кожевенник не говорил. Возможно потому, что зубов у него с каждым годом становилось всё меньше и меньше.

– Интересно, сколько пива должна выпить драконица, чтобы ей это средство помогло?