Анна долго смотрела на качающуюся занавеску. "Получите его голову". Они так легко говорили о жизни и смерти... Анна поежилась - полотенце промокло и перестало согревать. Да и время, отведенное на купание, истекало.

Тяжелые мысли занимали до самого обеда. Накрыли его прямо в саду, притащив круглый столик. И тут Анна заподозрила, что её откармливают.

– Меня съедят?

– Простите?
– рораг замер с пиалой в руке.

– Нормальный человек не съест столько. Вы смерти моей хотите?

– Госпожа!

Глядя на паникующего телохранителя, Анна вздохнула:

– Пошутила я. Давай ложку. Но, ради всего святого, я что, действительно должна съесть все?

– Приятного аппетита.

Пайлин с поклоном подал прибор и отодвинулся чуть за спину. Но, повернув голову, Анна различала замерший на коленях силуэт. Пайлин ей нравился. Он был проще Эйра, и разговаривать с ним было легко.

Позже инкубы позаботились и о послеобеденном отдыхе. Раскатали на траве ковер, разложили подушки.

Полный желудок требовал покоя. И Анна решила получить от этого момента как можно больше удовольствия. Не каждый же день на такой пикник попадаешь!

Мысли текли патокой. Глаза слипались, но из леса появился мужчина. Рораги даже не пошевелились. Анна успокоилась - значит, свой. И продолжала лениво поглядывать по сторонам.

Пайлин сидел в изголовье. Несмотря на жару, черная рубашка оставалась застегнутой на все пуговицы. Большой, чуть изогнутый меч лежал на траве. Солнце высекало искры их аспидно-черных ножен.

Чуть повернув голову, Анна любовалась телохранителем. Как красивым рисунком. Или статуей. Просто смотрела, скользя взглядом, выхватывая отдельные черты, но не соединяя их в одно. Красивый изгиб бровей. Прямой нос. Плотно сомкнутые губы. Ей нравился его отрешенный вид. Пайлин походил на большую кошку, что вот только что спала, но уже через мгновение мчится по саванне, настигая добычу. Или выпускает когти, отвечая на нападение.

Вот и теперь - небольшой поворот головы, быстрый взгляд на подошедшего и снова - обманчивый покой.

В мужчине Анна узнала того самого телохранителя, что сопровождал её на ночную прогулку.

Но как же он теперь отличался от мундирного служаки! Штаны и сапоги на нем остались форменные, остальное... остального не было.

С длинных волос стекала вода. Капли падали на плечи и устремлялись дальше, по загорелой коже, огибали четкие квадратики пресса и впитывались в ткань штанов. Сильный, гибкий... Сексуальный... Мечта!

– Кара-наири...

Подошедший мужчина опустился у ковра на одно колено и протянул Анне сложенные лодочкой ладони.

В них скрывалась небольшая чаша. Стали понятны аккуратные движения рорага - он боялся расплескать воду. Едва поверхность успокоилась, как её снова повело рябью, и Анна охнула: на неё уставились два поразительно мерцающих глаза.

– Кара-наири спрашивала о жверинде. Я подумал, вам будет интересно увидеть её саму.

– Такая крошечная?

В этот момент рыбе надоело пялиться, и она подняла голову над водой. Жабры раздулись, и над поляной полетел крик, так напугавший Анну ночью.

– Потрясающе! А с виду - обычная селедка! Только глаза красивые.

– В них - отблеск луны. Когда жверинда умирает, они превращаются в драгоценные камни. Вот!
– инкуб снял с пальца кольцо и протянул Анне.

В серебряном ложе покоился круглый камень. Призрачно-белый, словно клубящийся туман. Как опал, мерцающий в свете Луны.

– Он светится ночью.

– Ужас какой. Как можно такое носить?

– Кольцо - знак рорага, госпожа. Посмотрите, почти у всех оно есть!

Анна огляделась. И правда!

– И как вы всех рыб еще не извели?

– Жверинда - непростая рыбка. Тот, кто её убьет, познакомится с проклятьем. У такого рыбака никогда не будет детей. Мало того - члены его семьи в течение года станут бесплодными.

– А как же... вы?

– В день, когда рораг приносит клятву верности, он оставляет родных. Мать, выкормившую его грудью. Отца, заботливо растившего... Братьев и сестер. В миг, когда звучат последние слова, для рорага остается только король. Или Наири. Ну, а чтобы подтвердить это, новый телохранитель должен убить жверинду и принести камни. Один он отдает своему господину, второй, в знак верности, носит сам.