– Они все притворялись убитыми: и раненые, и здоровые - под завесой моего заклинания. Слишком многочислен был враг и слишком быстро догнал он нас, - объяснил Шилох и едва заметно улыбнулся, - пока ты не потащила сюда князя и Корвуса.

– А как его не потащить, этого князя, - проворчала Ксения, - если он захрипел страшно? И слышно издалека, да и Корвус этот зашевелился... Пропал бы ни за грош...

Старик на эти слова улыбнулся печально. Кажется, он и в самом деле на её стороне, не то что Корвус, но связан, как это называется... вассальной клятвой? И всё же, прежде чем отойти, Шилох воровато оглянулся и сунул Ксении в руку что-то небольшое, но отозвавшееся в сжавшихся пальцах чем-то знакомым. Лепёшка! Всего кусочек, но...

– Спасибо!
– жарко прошептала Ксения, искренне благодарная старику.

Вернулся Корвус и молча положил к её ногам туфли. Ушёл. А Ксения немедленно сунула уже замёрзшие без сапог ноги в привычную обувь. Увы... Как и предполагалось, туфли, насквозь промокшие, за несколько часов лишь отсырели. Стиснув зубы, Ксения решила: "Ну и фиг... Перетерплю. Похожу - согреюсь. Главное - не босиком!"

Она просидела, почти не двигаясь, до рассвета, когда князь велел выступать. Раненые и просто спасённые поднимались с пола и покорно выходили наружу, не оглядываясь на одинокую женскую фигурку, скрючившуюся от холода на сломанной плите. Ксения тоже молча следила за впервые увиденными представителями чужого мира, в который она попала. Теперь, когда дрёма, навеянная старухой Адри, улетучилась, женщина с изумлением поняла, что те худосочные люди с длинными ушами - кажется, эльфы? Потом она обнаружила, после своего поразительного открытия присматриваясь к постепенно выходящим, что есть эльфы и второго вида - высокие, сильные. Их уши хоть тоже были выдающимися, но уже более жёсткой формы.

И только когда все вышли, Ксения вдруг вспомнила: а где же те две огромные псины, которых она врачевала, понукаемая старухой Адри? Быстро вскочила с плиты и обошла укрытие. Нет, здесь ни одной живой души не осталось. Подскочила к выходу.

В сером утреннем сумраке она увидела картину, которую пришлось хорошенько рассмотреть, прежде чем она всё поняла. Лошадей, наверное, не нашли. В единственную, видимо, найденную телегу впряглись два здоровых молодца. Остальные, держась за края телеги, помогали им, подталкивая. Не участвовали в этом деле трое худосочных эльфов, которые, словно сиротинушки, плелись сбоку. На самой телеге лежали двое - наверное, положили самых тяжёлых раненых, кто не мог сам двигаться. Князь и Корвус шли с другой стороны телеги, за ними брёл Шилох, часто оглядывающийся на укрытие... Чуть впереди и за телегой шли по трое с обнажёнными мечами. Охрана? Воины князя?

Она подумала, не помахать ли Шилоху рукой? Не решилась: вдруг не так поймёт?

Собак нигде нет. Опять странность. Не умерли же они за несколько часов?..

Попытавшись вспомнить, сколько всего человек было в укрытии, Ксения покачала головой. Нет, из-за старухи Адри ей этого не вспомнить.

Когда обоз начал пропадать среди исполинских деревьев, коротко обернулся Корвус. Она даже испугалась этого его движения: а вдруг её силой заберут? Но он снова повернулся к князю, а потом обоз пропал...

Так ничего и не поняв, она вернулась в укрытие. Постояла сбоку от входа, бездумно поглядывая наружу... Через полчаса она здесь останется совсем одна. Что-то торкнуло обернуться на опустевшее пространство укрытия. Ксения ахнула. Одна и в холоде! Костерок-то уже догорает, а способностей Адри теперь нет, чтобы зажечь огонь!

Снова высунувшись - осмотреться, нет ли где опасности, она выскочила из развалин и помчалась к ближайшему кусту - наломать веток для костра. На бегу всё оглядывалась, не заметили ли её от неспешного обоза... Кажется, обошлось.

Уже в укрытии, сидя на корточках перед кострищем и подкармливая капризно шипящее пламя наломанными сырыми ветками, она подивилась себе: ну, увидели бы - и что? А потом, следя за вздрагивающим пламенем, насупилась и решила: "Выживу! И не просто выживу, но и стану равной этому индюку Гавилану!"

3

"Я даже не знаю, что за война здесь и с кем, - встревоженно думала она, сидя на корточках у горевшего костерка и отогревая ладони, замёрзшие после сбора веток.
– Не удивлюсь, если её начал этот Гавилан! Будь я его соседом, здорово бы враждовала с ним!"

Ксения снова оглядела костёр, перед которым поставила туфли подошвами к огню, и охапку веток, на которых сидела.

В первую очередь надо было набрать побольше топлива и поддерживать огонь, чтобы окончательно не замёрзнуть... Ксения внезапно застыла: "А ты не дура ли, голубушка?
– спросила она себя.
– Язык-то остался понимаемым... Не пробовала ничего сделать, а уже боишься фиг знает чего... Ну-ка. Двинь-ка конечностью!"

Она отставила от себя ладонь и, прикусив от напряжения губу, щёлкнула пальцами. Ошеломлённо посмотрела на огонёк, взвившийся на пальцах, - и захохотала, чуть не свалившись на спину.

– Вот теперь можно не беспокоиться, - сказала она и даже сама ощутила в собственном голосе высокомерие.
– Во всяком случае - о тепле.

Она некоторое время со слабой улыбкой разглядывала пламя, то и дело тёплой светло-жёлтой бабочкой вспархивающее с ладони, но не гаснущее. Кивнула, будто отвечая кому-то, и сжала кулак, пряча огонёк.

– Никуда не улетишь, - ласково сказала она.
– Теперь ты моя.

И тут же нахмурилась. Князь Гавилан не просто так заставил усталых и измученных людей и своих воинов поспешно уйти с рассветом. До восхода солнца самое время, когда вокруг тихо и никто не шастает. Кажется. Почему бы и Ксении не порыскать рядом со своим убежищем и не поискать что-то вроде оружия? А если повезёт - и одежды? Плащ - это, конечно, хорошо. Она с сомнением встряхнула его от пыли и осмотрела распяленную на руках вещь со всех сторон. Дырявый. Но плотный. Дыры только по краю, потому как хорошо так заношенный. Ничего. И такой сойдёт на первое время.