– Вам направо. Танцовщицы не касаться.

Не касаться? Неужели это обычная проблема? У Астрид прямо зачесались руки.

– А как насчет Мэда Хэммета? – спросил Бо.

– Да-да, я ему передам. Однако его дело, захочет ли он с вами говорить. – Генри убрал бархатную ленту и впустил их. Они прошли под карнавальными фонариками в узкий коридор, огибающий сооружение как нить катушку. Оборванные занавески закрывали арочные двери во внутренней стене, и над каждой краской нацарапан номер. Астрид заметила свет под краями занавесок и услышала музыку и смех, но по пути к двери номер четыре они никого не встретили.

Бо опустил голову и прошептал Астрид на ушко:

– Нам не нужно этого делать.

– И уйти сейчас? Ни за что! Неужели все так плохо?

– Все что угодно: от неловкости до полного ужаса, – сказал он обеспокоенно и отодвинул полуоткрытую занавеску.

У Астрид от тревоги екнуло сердце.

В узкой комнатке стояли две табуретки и низкая барная стойка. А дальше за еще одной занавеской узкая сцена. Пахло отбеливателем, что и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что кто-то недавно мыл пол и стойку. Плохо, потому что чистка понадобилась. Астрид вдруг передумала садиться.

– Забудь о танцовщице. Ничего не касайся, – предупредил Бо.

Астрид встревожилась еще больше.

Взяв Астрид за руку, Бо устроился на табуретке и боком усадил любимую себе на колени.

– Вот. Ну как? – спросил он, притягивая ее ближе и обнимая за талию. Астрид же обхватила его за плечо.

– Лучше, – немного успокоившись, ответила она. Несмотря на сомнительные обстоятельства, в объятиях Бо было до неприличия прекрасно. Его лицо оказалось так близко, что Астрид почувствовала дыхание на своей щеке… и когда он двигался, дыхание задевало растрепанные кудри, вырвавшиеся из-за заколки. По шее побежали мурашки.

– Видишь, все не так плохо, – сказала она, убеждая себя и его. – Очень волнующе. Даже как-то щекочет нервы.

– Так всегда, когда дело касается тебя.

Она расслабилась еще немного и посмотрела на задернутую занавеску.

– Охранник сказал, что Мэд Хэммет зайдет, если мы ему понравимся. Но как он нас увидит? Из-за занавеси?

– Сам не знаю. Возможно…

Что бы Бо ни собирался сказать, он запнулся, заметив движение: занавесь открылась. В комнатке послышалась музыка, а над крошечной сценой зажглась яркая лампочка. Всего в нескольких метрах от них улыбалась бледная женщина с длинными каштановыми волосами. Ее потрепанные черные босоножки были на одном уровне со стойкой, а на черных чулках от колена вниз поползла длинная стрелка. Вместо одежды на дамочке красовались пять игральных карт – по одной на каждой груди и три веером под пупком.

Танцовщицу не обескуражило присутствие посетительницы, и после краткого мгновения неловкости Астрид решила, что и ей нечего стесняться танцовщицы. Она видела кое-что похуже в тайной коллекции порнографических открыток, которые Уинтер хранил в кабинете. Он не знал, что о его тайне известно всем, наверное, даже Грете. Танцовщица кое-как принялась двигаться под музыку. Да, она была голой, но не особо привлекательной. Астрид не умела стыдиться напоказ, и, поняв, что ее тело намного лучше, уже не так переживала о том, что Бо пялится на плясунью.

Пока та не сняла карту с правой груди, обнажив большой коричневый сосок. Девушка отбросила карточку через плечо и подмигнула Астрид.

Астрид захотелось расхохотаться. Возможно, все не так плохо, и даже немного весело. Бо тихонько что-то проворчал, показывая, как ему неловко и как он сожалеет, что согласился. А вот Астрид понравилось.

– Что думаешь? – прошептала она ему на ушко, носом поддевая край шляпы.

– Ни за что не отвечу.

– Фи, – выразила недовольство Астрид.

Бо усмехнулся и крепче обнял ее за талию.

– Я бы лучше полюбовался на тебя на сцене.

– Вот так намного лучше, – согласилась она, улыбаясь и вспоминая то, что произошло в машине в ту ночь в Чайнатауне. И, поддавшись порыву, облизнула мочку уха Бо.

Он втянул носом воздух.

Астрид повторила ласку.

Танцовщица сняла карточку с другой груди.

Как ей удалось прикрепить карточки к коже? Может лучше не знать. Астрид нежно поцеловала край уха Бо и ощутила его возбужденный член под своим бедром. Ей стало приятно. Чуть отстранившись, она заметила, что он зажмурился и даже не смотрит на танцовщицу, и ощутила волну тепла.

Бо перестал обнимать Астрид и скользнул рукой под тунику, поглаживая ее грудь через тонкий шелк нижней рубашки. Он ласкал большим пальцем тугой сосок, вызвав каскад наслаждения до самого лона. Астрид вскрикнула.

Она не знала, видела ли танцовщица, чем занимался Бо, но сама мысль о том, что та могла, вызывала смесь паники и волнения. Лицо покраснело, а дыхание участилось.

Остались лишь три карты, и при движении они едва прикрывали черные волоски внизу живота девушки. Танцовщица дразнящим движением собралась будто бы снять карты. Раз, другой. Теперь Бо обратил внимание на девушку. Астрид заметила это и не могла его винить. Сложно на такое не смотреть, как, к примеру, на уличную драку или автомобильную аварию. И после еще одного обманного движения девица развернулась, наклонилась и улыбнулась им между своих раздвинутых ног.