Шрифт:
– Теперь ты будешь слушать?
– спустя полминуты прошептал он мне в губы.
Что?
Так он это все придумал, чтобы я...
– Извините, Олег Витальевич, - тихо и чуть хрипло ответила я, отстраняясь.
– Мне... уже надо идти.
Я быстро схватила сумку и выбежала из аудитории, чувствуя его дождливый взгляд на себе.
Глава 6.
" Они сошлись. Волна и камень,
Стихи и проза, лед и пламень", - это я о своих мыслях, если кто не понял.
После того поцелуя я места себе не находила то от радости и обжигающего огня в груди при воспоминании то его теплых губах, то от страха неизвестного и ужаса, что он сделал это несерьезно, просто пошутил. Я промаялась с этим всем несколько дней, пока моя соседка по комнате не пообещала вызнать, что со мной такое происходит и не устроить мне один из видов психотерапии. Она была хорошей девчонкой, но далеко не первой в списке тех, кому я могла и хотела рассказать о нас с Олегом.
О нас с Олегом.
Я покатала на языке это словосочетание, пытаясь понять, насколько оно мне нравится.
И, боже ты мой, оно мне чертовски нравилось!
Только вот понравилось бы оно Олегу?..
Через четыре дня должна быть философия. Никогда так не молилась за возвращение нашей прошлой преподавательницы, но чуда, разумеется, не произошло. Я села за последний ряд с теми, кто обычно читает журналы/задрачивает смартфоны/красит ногти/болтает/читает книгу, делая изредка селфи под названием "смотрите все, я с книгой, значит я умная".
Я села туда в надежде скрыться за чьей-нибудь спиной от Строгова и, спокойно отсидев пару, выйти из аудитории в толпе студентов, благо лекции у нас были потоковые.
Но, как оказалось, место я выбрала не совсем удачное - оно отлично просматривалось с преподавательской кафедры, а передо мной не нашлось ни одной широкой мужской спины.
Как всегда опоздав на десять минут, зашел Строгов в темно-сером костюме поверх белоснежной рубашки, но без галстука. Нечасто он позволял себе такую одежду, хотя костюм очень ему шел.
Он кивнул, все сели, приняв это за разрешение, а Строгов внимательно оглядел всю аудиторию, остановив взгляд на мне. У меня сердце заколотилось так, словно хотело сломать ребра и прыгнуть к нему в большие ладони. Олег тем временем едва заметно приподнял один уголок губ, и я, все это время отвечая на его взгляд, опустила глаза. Усмехается.
Строгов начал лекцию.
Значит, все-таки это была шутка.
Ну еще бы! Сдалась ему такая, как я. Если ему и нужна была студентка, то понятно для чего и наверняка уже достаточно опытная.
Ну раз так, меня от шуток тоже ничто не держит, а бегаю я достаточно быстро, хоть и на короткие дистанции.
Я смотрела на него неотрывно и, когда его взгляд снова утыкался в меня, я отвечала ему с полуулыбкой, тоже едва усмехаясь и иногда посасывая кончик ручки. В такие моменты он всегда щурился и, насколько я могла заметить с последней парты, чуть раздувал ноздри.
Так делают, когда злятся, верно? Или когда...
Зря я села так далеко. За микромимикой не так просто уследить с такого расстояния. Хорошо хоть, что аудитории не такие большие и не уровневые.
Всю пару мы переглядывались, и в итоге я, занятая взглядами и губами, не записала из лекции ни строчки. Прав был Строгий, когда оставил меня на дополнительные занятия...
Он отпускал нас всегда минут за пять до звонка, и в этот раз я приложила максимум усилий, чтобы запихнуть все вещи в сумку за пару секунд и затеряться в толпе.
– Зимина! Останьтесь на минуту.
Может, сделать вид, что я уже ушла?
– Арин, тебя Строгий позвал, - тихо сказала мне Оля, одна из лучших учениц (ботанов, проще говоря) группы.
Вообще, она хорошая девчонка, но иногда...
Я сделала страдающий вид и поплелась в обратную сторону.
Подошла к преподавательскому столу, держа сумку в руках перед собой и наблюдая, как Строгов аккуратно складывает лекции в свой портфель. Интересно, он видел, как неряшливо я засунула свои тетради в сумку?
– Вы что-то хотели, Олег Витальевич?
– начала я в надежде, что он не скажет мне ничего при студентах, и я смогу выйти с последними из них.
Он перевел взгляд с бумаг на меня, его губы дрогнули, и преподаватель посмотрел на выходящих студентов. Последних студентов.