Шрифт:
Больше всего Соне нравилось время после семи утра. Москва — ленивый город. Те немногочисленные ее жители, которым на работу рано, выходят еще раньше, за час-полтора-два, чтобы успеть доехать, а остальные, которым на работу поздно и которых большинство, еще мирно дрыхнут, и во дворе тихо и пусто. Можно спокойно делать свое дело и думать о великом, например о чудной беленькой шубке, которую Динка видела в «Дизеле», или о нем, будущем избраннике Сони. Конечно, он будет обеспеченным, красивым, но самое главное — он будет ее, Соню, любить и никогда не бросит…
Были в новой Сониной работе и отрицательные стороны. Из главных можно было выделить две: собаки и тяга людей к контрацепции. И если на собак Соня не очень обижалась, просто было неприятно, то на людей затаила жгучую ненависть. Ну в самом деле, унитазов или мусорных ведер нет, что ли? Почему резиновые сосуды страсти нужно обязательно выбрасывать в форточку? А может быть, это такой своеобразный способ пометить свою территорию? Соня терялась в догадках, каждое утро убирая разноцветные резиновые изделия с тротуара и газона возле дома.
А потом она нашла пистолет. Дело было уже в октябре, ближе к концу месяца. Как раз несколько дней назад листья с деревьев облетели окончательно, и Соня мужественно убила почти сутки на их сбор и погрузку в специально привезенный контейнер. И вот в дальнем углу двора, выметая мокрую листву из щели между гаражами, Соня заметила металлический блеск на земле. Она ковырнула метлой — точно, он!
Соня осторожно подняла оружие с земли. Настоящий! Тяжелый, мокрый и железный, черного цвета. Соня осторожно опустила трофей в карман ватника и задумалась.
Вообще-то за месяц с лишним, который Соня проработала дворником, ей уже посчастливилось стать владельцем немалого количества вещей — ножей, ключей, зажигалок, двух зонтов, пустого кожаного бумажника, брелка, сережки и обручального колечка. Все найденные предметы Соня складывала на полочку в своей каморке — а вдруг владелец найдется? Получился целый музей.
Но одно дело зажигалка, а совсем другое — пистолет! Надо было идти советоваться к мэтру, и Соня решительно зашагала к тете Клаве. Тетя Клава внимательно выслушала Разумовскую, а потом, лукаво улыбаясь, поманила ее пальцем в дворницкую. Там она откинула крышку здоровенного железного ящика и приказала:
— Кидай сюда! Нам это ни к чему!
Соня заглянула в ящик и обомлела: он был полон оружия! Пистолеты, обрезы, патроны, ножи с наборными ручками, автомат Калашникова без магазина, какие-то диковинные штуки со стволами и курками… Все пыльное, местами ржавое.
— Тетя Клава, откуда?
— Я, Сонюшка, почитай, тридцать лет уж мету, вот собрала… арсенал! Пусть тут лежит, чем в людей стреляет! Такая у нас с тобой профессия — родину от всякого мусора убирать!
С тех пор много воды утекло. Соня уже давно не мела улицы, да и былой пофигизм куда-то делся — она стала спокойной девушкой, но одно в ней осталось неизменным: к окружающим мужчинам Соня относилась равнодушно. Неудачный опыт с «братаном» Сережей научил ее главному: нужно ждать единственного и неповторимого, а не кидаться на первого встречного, каким бы опытным и уверенным в себе он ни был. Только так — единственного и неповторимого. А остальных — побоку, перетопчутся.
И вот теперь эта история с Олегом…
Глава шестая
Что такое «заявка на донора», до Тамары в полной мере дошло, только когда она предстала перед заместителем начальника Лефортовской тюрьмы. Несколько лет назад этот бывший следственный изолятор ФСБ передали в ведение Министерства юстиции. Молодцеватый подполковник в милицейской форме, приняв у Тамары документы, усмехнулся и посмотрел на монитор компьютера.
— Сейчас у нас ждут этапа трое осужденных на пожизненное. Выбирайте!
И, широким жестом развернув монитор, подполковник подписал лежащую перед ним заявку.
Тамара ожидала увидеть что-то страшное, каких-нибудь маньяков со злобными взглядами, но с экрана на нее смотрели вполне нормальные люди. Один совсем молодой, двое других — постарше. Скупые строчки под фотографиями кратко сообщали биографические данные и информировали о статьях, по которым были осуждены преступники.
— Вот этого, — Тамара ткнула в монитор, спохватилась и прочитала: — Радулов Виталий Евгеньевич, тысяча девятьсот восемьдесят шестого года рождения.
Подполковник нахмурился, покачал головой.
— Что ж вы так немилосердно, а? Ему бы жить да жить, а вы его — в доноры… Впрочем, это не мое дело.
— А что, разве в «Белом лебеде» [8] ему будет лучше? — холодно спросила Тамара.
— Там у него есть хоть какая-то надежда на условно-досрочное. А из вашей конторы он прямиком пойдет в психушку и, насколько я знаю, до конца своих дней будет овощем.
— Овощем? — Охнув, Тамара быстро пробежала глазами по монитору. — Простите, я тут подумала… Давайте вот этого: Журин Геннадий Стальевич, пятьдесят третьего года.
8
«Белый лебедь» — неофициальное название колонии особого режима в городе Соликамске. Отличается одними из самых жестких условий содержания среди всех исправительных учреждений России. Помимо прочих в «Белом лебеде» отбывают наказание осужденные на пожизненное заключение.