Голос Доры делался все тише. Она вздохнула и, кажется, задремала. А Саран, сама того не желая, вспомнила...

У нее тогда только вырос пятый хвост, и в человеческом обличье она отныне ничем не отличалась от любой другой женщины. Свою личину она выбрала случайно, украв голову первого попавшегося трупа. Тогда она была не слишком красивой, но этого и не требовалось.

Хоу Ю тоже не был красавцем, не был он и богачом. Обычный крестьянин, который кормился, выращивая рис и продавая его на рынке в Даляне. Она и по сей день не знала, что в нем было особенного и почему она полюбила его. Просто полюбила и все тут. Ей нравилось наблюдать, как двигаются его сильные пальцы, нравилось, как перекатываются мышцы на его натруженной спине, она любила морщинки в уголках его глаз и, казалось, ее сердце переставало биться, едва она слышала его голос.

Она соблазняла его долго и искусно, не используя лисью магию. Когда он взял ее в жены, то был триумф женщины, а не лисы. Имя Хоу Цзе стало достойной наградой. Уже через год после свадьбы она родила сына. Два года спустя - еще одного. Было непросто, приходилось много работать, но она научилась всему ради Ю. Она помогала в поле, готовила пищу и чинила одежду, она даже была готова состариться и умереть вместе с ним.

Лисы редко живут с людьми подолгу, и раньше подобной проблемы не возникало. Лицо Хоу Цзе оставалось молодым, сколько бы лет ни прошло. Но ради Ю она изменила лисьей природе. Ради него она ходила на болото и жевала горькие травы, которые выжигали нутро и сушили кожу. Со временем кожу Хоу Цзе избороздили морщины, ее руки загрубели и покрылись пятнами, а ноги потеряли былую стройность. Но Ю любил ее, и этого было достаточно.

Когда Хоу Цзе забеременела в третий раз, ей было уже почти сорок. Это не было неосторожностью, она хотела этого ребенка. Хотела дочь, которую бы могла обучить всем женским премудростям. Носить ребенка в таком возрасте оказалось непросто, но Хоу Цзе оставалась лисой, а значит, была сильнее и выносливее обычной женщины. Она работала, как и прежде, хотя теперь Ю помогали уже почти взрослые сыновья.

Пришел срок, и она уединилась в дальней комнате. Как и во время прошлых родов, она отказалась от помощи, и Ю не стал возражать. Однако в этот раз все пошло не так. Тело Хоу Цзе предало ее: постарела не только кожа, но и мышцы ослабли. Почти сутки прошли в тяжелейших муках, пока Ю не решил обратиться за помощью к одной из соседок. Она была женщиной разумной и немного разбиралась в медицине.

В тот момент Хоу Цзе ничего не соображала от боли. Она кричала и выла, цепляясь руками за стены, даже не осознавая, сколько прошло времени. Она была уверена, что умрет.

Однако она не умерла. Утром, почти через тридцать часов после начала схваток, все закончилось. Тогда-то она и очнулась, причем в полном одиночестве. Не понимая еще, что произошло, обессиленная и беспомощная, Хоу Цзе лежала и гадала, где ее ребенок и выжил ли он. Она стала кричать, призывая Ю, и наконец он пришел, держа на руках дочь. Она хныкала, и Хоу Цзе вздохнула с облегчением.

Но насторожилась снова, едва увидела выражение лица Ю.

– Я знаю, кто ты, - сказал он.
– Соседка видела твои хвосты и уверяет, что тебя надо немедленно убить. Но ты была мне женой семнадцать лет, ты родила мне сыновей и дочь, которая не выживет без матери. Поэтому уходи и забирай ее с собой, пока женщины не разнесли эту весть по всей округе.

Хоу Цзе знала с самого начала, что однажды покинет Ю, но все равно не была к этому готова. Ей не хватило духу даже заговорить с ним.

Она ушла тихо, как воровка, прижимая к груди свое новорожденное дитя. Никто из соседей не заметил ее, хотя она видела, как мрачны были их лица и какие взгляды они кидали на дом Ю. Она не решилась выйти на дорогу, боясь, что там ее скорее схватят, и пошла через поля. Ее ноги утопали по щиколотку в грязи, но она продолжала идти, несмотря на слабость.

Хоу Цзе почти добралась до леса, когда ее нагнали двое всадников. Они завопили в яростной радости, заметив беглянку. У каждого в руках было по ружью. Хоу Цзе едва узнала их обезображенные злобой лица. Ее собственные сыновья пришли, чтобы убить ее. Они не стали хвататься за ножи, предпочли стрелять.

Понимая, что все равно не сможет убежать, она остановилась и умоляла их пощадить хотя бы сестру.

– Ты не мать нам, - ответил старший.

– И она не сестра, - вторил младший.

Они вскинули ружья, и Хоу Цзе не удержалась - развернулась и побежала. Первая пуля ударила в землю рядом с ее ногой, вторая пробила плечо. Чья именно то была пуля? Она так и не узнала.

Хоу Цзе запомнила лишь боль, обжегшую руку и грудь, когда она оступилась и упала на колени. Хоу Цзе запомнила лишь безумную ярость, охватившую ее, когда она увидела, что маленький свинцовый шарик прошел сквозь ее тело и увяз в головке ее дочери. И она запомнила жажду мести, которая заставила ее снова подняться на ноги и воззвать к Луне и всем ее слугам. Хоу Цзе больше не притворялась человеком, но она и не была лисой в полной мере.

Она призвала на помощь Ночную Заступницу, она обратилась к воде и растениям, ее крик достиг всех ночных зверей и птиц, и они пришли ей на помощь. Вода вздыбилась под ногами юношей, которых Хоу Цзе более не считала своими сыновьями, а дикие звери вырвались из леса и разорвали их.

Тогда, сжав в зубах пеленки, она бросилась бежать и бежала до тех пор, пока сердце не было готово вырваться из груди. Она больше не знала, где находится, разум ее помутился от горя.