Когда взошла Луна, та, что некогда была Хоу Цзе, выкопала яму у корней ближайшего дерева и положила в нее тело своей мертвой дочери. Она старалась не думать о том, что будет с Ю, когда он узнает, что случилось с его детьми. Она желала лишь превратиться в животное и забыть обо всем, что сделала.

Наступило утро, и она увидела, что дерево, у которого она провела ночь, было старой дикой сливой.

Она так и не оставила могилу, прожив в тени корявого ствола немало лет. Люди вырубали леса, строили новые города, а однажды рядом со сливой проложили дорогу. По ней и прошла как-то раз та, чей облик Саран носила теперь. Только ради ее красоты она ушла от старой сливы и взяла новое тело. И, сделав это, пообещала себе, что никогда больше не станет вспоминать ни о браке с Ю, ни о том, как убила собственных детей.

Саран честно старалась сдержать это обещание - если ты лиса, у тебя нет иного выхода. Но с тех пор многое изменилось. Саран знала, хотя тому не было никаких доказательств, что никогда больше не сможет иметь детей. Она подозревала также, что у нее никогда не вырастет шестой хвост. И свидетельством тому - шрам на плече, который не исчез вместе с телом Хоу Цзе.

– Нет, - сказала она спящей Доре, - у меня нет детей.

В доме было темно и тихо. Немного зябко. Саран поднялась с софы и отправилась на кухню - заваривать целебное Эдриново пойло. Это ведь не должно быть сложно? Эдриан просто измельчал траву и настаивал в кипятке. Пакетик нашелся рядом с чайником. Саран залила воду и поставила греться. Прямо напротив окна висела в небе Луна, большая и яркая, лишь чуть неровная с одного краю. Саран облокотилась на подоконник и задрала голову, всматриваясь в светящийся диск, выискивая очертания зайца, который толчет в ступке элексир бессмертия.

– Почему дорога к тебе так горька?

Саран была пьяна и не видела ничего дурного в том, чтобы задать Луне парочку неудобных вопросов.

– Почему я просто не могу остаться здесь и хотя бы попытаться стать счастливой? Долгое время у меня была только ты, но сейчас мне кажется... я могла бы остаться. Здесь. С этими людьми. Если только Луиджи примет меня... Позволишь?

В комнате завозилась Дора, и Саран замолчала. Просто слушала, пытаясь уловить ответ богини в тихом шорохе листьев за окном... Луна молчала. Щелкнул, выключаясь, электрический чайник. И снова стало тихо. И темно. И немного зябко.

Часть третья. Лиса, ведьма и платяной шкаф

1

Дора проспала почти до самого обеда. Саран успела поваляться вдоволь под одеялом, принять душ и изобрести завтрак - благо в этом доме продукты водились. Дора, лохматая и бледная, морщилась на свет, а увидев бодро снующую от холодильника к плите и обратно Саран, гневно фыркнула:

– Ненавижу лис!

От завтрака она отказалась. Запила таблетку двумя глотками кофе и вернулась в кровать. Пока она приходила в себя, Саран исследовала обширную библиотеку, нашла тонкий томик Франсуазы Саган и устроилась с ним у окна. Правда, чтение получилось не из веселых. Повесть называлась 'Le Garde du coeur' и рассказывала о молодом человеке, полюбившем легкомысленную актрису. Когда в жизни той случались какие-то неприятности, юноша просто убивал тех, кто их доставлял, таким образом избавляя возлюбленную от лишних контактов. При этом отношения у главных героев оставались исключительно платоническими. Ах да, молодого человека звали Льюис.

Повесть была небольшой и быстро закончилась. Единственной другой книгой на известном Саран языке оказалась 'Фиеста' Хемингуэя. Кто-то более суеверный мог бы предположить, что это неспроста, что мироздание шлет знак, пытается что-то сообщить, но пятихвостые лисы и суеверие несовместимы. Если мирозданию что-то надо, оно просто берет это, никого не ставя в известность, тем более предварительно. А книги - это просто книги.

Встав во второй раз, Дора тут же развела бурную деятельность: затеяла уборку, а затем уселась лепить свечи из пчелиного воска. Задача Саран состояла в вымачивании фитиля в специальном растворе, а Дора уже работала с формами и самим воском. Свечи получались самых разнообразных конфигураций: длинные и узкие, изгибающиеся под разными углами, короткие, почти шарообразные, расширяющиеся у основания, с отверстиями, орнаментами, даже свечи с несколькими фитилями. Когда они закончили, Саран осмотрела плоды трудов праведных и восхищенно вздохнула:

– Ни одной одинаковой.

Дора взмахнула ладонью как веером, прикрыла лицо.

– Возьми ту, что сама попросится в руки, - сказала она низким, таинственным голосом, - зажги там, где никто не увидит, и загадай желание. Если свеча догорит, не погаснув, то желание сбудется.

– А если у меня несколько желаний?

Дора откашлялась.

– То придется купить несколько свечей. Это, кстати, неплохой бизнес.

– И сбываются? Желания?

– Если человек способен сформулировать то, что хочет, и подождать час, пока горит свеча, не отрывая взгляда от огонька, то, скорее всего, он хочет достаточно сильно, чтобы сделать что-то еще... Так что да, со свечами желания сбываются чаще, чем без них. Никакой магии, чистая психология.

– Подаришь одну?

– Забирай. Только не вздумай зажигать в ванной. У меня вентиляция барахлит, все мочалки пропахнут.