– Я так и не понял, а с машинами это тоже работает?
– непонятно у кого спросил маленький андроид, глядя на то, как Сюзи обходит их компанию и садится на диване, у ног спящего Мэтта.

Да, кивнула Сюзи, работает, и развела руками.

– В плане донора. В плане реципиента - нет. В том смысле, что тебя услышат, а ты не сможешь, - пояснил марсианин и вздохнул:

– Вселенная спит, положив на лапу с клещами звёзд огромное ухо*...

– И каким боком развёрнута к этому огромному уху ваша замечательная семья?
– поинтересовался гномик.

Он посмотрел на марсианина, потом на его жену и внезапно спохватился:

– О!.. Я не хотел никого обидеть. Просто, будучи причастным к местной службе безопасности, я был причастен к процессу сбора и обработки информации.

Он моргнул.

– Я мог вас знать.

Мужчина растерянно оглянулся на сидящую на диване женщину, и несколько секунд они смотрели друг на друга, как пойманные с поличным заговорщики.

– Мы с Сюзи думаем, что огромные уши системы - это вовсе не камеры для допросов, - наконец сказал он.
– Мы думаем, что настоящие уши системы - это собственная душа.

– О! А вы не только дипломаты!
– прищурившись, засмеялся гномик.
– Вы ещё и романтики! Ни в одном отчётном документе, ни в одном договоре, ни в одной сделке - нигде, где вершатся чьи-либо судьбы - нигде никогда не фигурировала душа!

Он вскочил на ножки, лицо его в долю секунды стало серьёзным и даже зловещим, а его пластиковая головка, покачиваясь, оказалась чуть выше человеческого лица.

– А знаете, где фигурировала?
– не то прошептал, не то прошипел он, с плохо скрываемым сочувствием глядя на человека сверху вниз.
– О душе всегда вспоминали там, где надо было обмануть и поиметь, так и не дав ничего взамен. Бедные, бедные люди...

Он закрыл ручками лицо, словно собираясь расплакаться, но через пару мгновений выглянул сквозь закрывающие лицо сомкнутые пальцы и снова захохотал.

– По-моему, у него нелады с психикой, - под этот хохот шепнул Ае Бенжи.
– Не знаю, правда, стоит ли вмешиваться...

– Да нет у меня и никогда не было никакой психики, - отсмеявшись, устало сказал гномик.
– Да, собственно, и у тебя тоже.

Ая нахмурилась. Светлячки под потолком приобрели нежный голубой оттенок, а сок, который она держала в руке, покрылся тонкой ледяной коркой.

– Странно, что ты обижен на нас,- сказала она.

– Обижен?! На вас?!
– искренне удивился гномик.

Он посмотрел на Аю, потом на сидящую на диване женщину и развёл руками, копируя её недавний жест.

– Вы такие же аборигены, как и я. По всем законам жанра это должно вызывать у меня сочувствие, а не обиду.

***

– А знаешь, - сказала Ая, когда в комнате остались только они и видящий десятый сон Мэтт.
– У меня сегодня окончательно оформилось одно странное ощущение. У меня даже не хватает слов, чтобы описать его.

Она вздохнула и крепче вцепилась в обнимавшую её длиннопалую серебристую ручку. Тишина была такой острой, что обоим им было слышно, как бьётся Аино сердце.

– Это чувство...
– она запнулась.
– Это чувство бесконечной важности происходящего, замешанное на безысходности. Несмотря ни на что - ни на нашу с тобой бездомность, ни на всеобщую бессмысленность - то, что реализуется сейчас, правильно и последовательно.

– Оригинальный такой микс, - хмыкнул Бенжи.
– Я даже рад, что меня мало волнует бессмысленность и безысходность.

Он шевельнулся, поворачиваясь лицом к потолку: висящие под потолком Аины огоньки мерцали во мраке маленькими колючими звёздами.

– И правильно, - шмыгнула носом Ая.
– Сегодня мне даже жаль, что я не машина. Я трусиха, плакса и паникёрша.

– Лекарство от яда отличается только дозой, девочка моя, - сказал Бенжи.
– Я знаю, зачем в этой жизни бог сделал тебя женщиной: чтобы ты, не дай бог, не захватила мир. Спи.

И погладил её по спутанным волосам.

А на обратном пути рука его, ушедшая вверх, там, вверху, клацнула и на миг отказалась повиноваться. Озадаченный андроид пошевелил пальцами, пробуя их на скорость реакции, и неожиданно понял, что в некоторых схемах присутствуют лёгкие проблемы с первоначальным возбуждением.

Он прошёлся по контрольным датчикам на предмет заряда аккумулятора, нашёл нижний предел, пару секунд сомневался в том, стоит ли посвящать в возникшую проблему Аю, после чего, так ничего и не решив, обнаружил, что она спит.