– Дед, а мы когда-нибудь ещё встретимся?
– прижалась к Стратусу девочка.

– Надеюсь, но это будет очень нескоро. А теперь пойдём, Зана нас уже ждёт.

Сестра встретила их у портала, молча обняла и кивнула, мол, знаю, мы уходим, а отец остаётся. В центре круга переноса уже были сложены их сумки с одеждой и необходимыми вещами, несколько стопок рабочих книг Илианы, любимый лук Галы с колчаном зачарованных стрел и мешки с продуктами на первое время.

– Помните, - напутствовал отец дочерей, вырисовывая в пентаграмме древние символы переноса, - вам нельзя привлекать к себе внимание. Старайтесь обрастать нужными связями, дружить с правильными людьми, обходить стороной неприятности и максимально быстро обучать Галу. Сюда не возвращайтесь. Я сам, когда восстановлю Каруну, приду за вами. Но когда это будет - неизвестно, так что живите своей жизнью, выходите замуж, рожайте детей и дай вам Единый счастья и удачи. Берегите себя, девочки, и помните - я вас очень люблю.

Архимаг напитал силой портал и хлопнул в ладони, давая толчок активации переноса. Вокруг двух девушек и стоящей между ними девочки закружились солнечные вихри, размазывая их фигуры до неясных силуэтов, затем в пентаграмме вспыхнули золотые искры и через мгновение портал погас.

– Всё, - выдохнул Стратус, прислушиваясь к грохоту штурма за стеной зала. Он тщательно затёр следы переноса, а затем подошёл к стене и с силой надавил на один из камней кладки. Перед магом открылась потайная дверь.
– Прощай Каруна. И здравствуй неизвестность. Я иду.

1.

Слава монастыря Шао испокон веков гремела по всему Цитрону, и немудрено - здесь жили и возносили молитвы Единому самые известные в мире целители, мудрецы и учёные. Небольшое братство, принимавшее в свои ряды лишь избранных, проводило дни в трудах и молитвах, но монахи не закрывались от мира за высокими стенами монастыря. Наоборот, они часто выезжали в соседние государства, где оказывали помощь больным и страждущим, решали споры и конфликты знати, делились знаниями о мире в высших школах, неся просвещение молодёжи и лишь один, самый главный секрет братства Шао, тщательно скрывался от жителей Цитрона - это была тайна Северной башни.

– Больше тысячи лет назад именно здесь, совершенно загадочно, однажды возник необычный круг. Он просто высветился на уступе горы, накрыв светящимся куполом каменную площадку, а когда купол исчез, на его месте остались стоять люди. Они пришли из другого мира и обладали невиданным на Цитроне могуществом - умением творить волшебство, - так рассказывал молодому послушнику Су-Линю его учитель.
– Именно волшебники стали прародителями Шао и его первыми обитателями. Они возвели и укрепили стены монастыря, проложили внутри горы многочисленные тоннели, соединяющие между собой все кельи и залы Шао, а на поверхности выстроили четыре башни - символы могущества стихий природы. Место, где впервые появились волшебники, сейчас занимает Северная башня.

– Учитель Тао, - спросил Су-Линь, - но почему мы храним до сих пор эту тайну, ведь волшебники давно ушли?

– Потому что надеемся, может, однажды они вернутся... Но это будут уже совсем другие люди, - прошептал Тао.
– Понимаешь?

– Нет.

– Тысяча лет миновала. А волшебники, хотя и живут много дольше нас, также смертны. Тех, кто основал Шао, давно уже нет. Но есть их потомки... Я не знаю, Су-Линь, что будет, когда или если вновь засветится круг в Северной башне. Кто оттуда выйдет? Что принесут Цитрону гости из чужого мира? Счастье или смерть? Благоденствие или горе? Но мы обязаны чтить память о наших основателях, ведь они принесли людям столько добра, - и старик-приор поклонился в сторону башни, с почтением сложив руки в ритуальном жесте уважения.

Су-Линь, повторив поклон учителя, ответил:

– Да, я читал о святых деяниях в летописи монастыря.

– Тебе это было позволено, так как ты - мой наследник. Мы выбираем будущего приора Шао, когда он ещё юн, и готовим многие годы. Выбираем долго, исследуя таланты, ум, характер и порядочность. Ты избран среди других, Су-Линь, потому что отвечаешь высоким требованиям нашего монастыря. Здесь ведь собран цвет науки и веры Цитрона и править ими должен лучший.

– А я пока не такой, - хмыкнул парень.

– Но будешь. Уже сейчас ты можешь управлять обителью, да и любым королевством или княжеством, прекрасно разбираясь в вопросах политики и экономики, ты знаешь языки, владеешь даром целительства и у тебя множество талантов...

– Но я молод и нетерпелив, - заулыбался Су-Линь.

– Именно. А главное - в силу своих лет ещё недостаточно разбираешься в людях. Но это придёт с опытом.

Спустя три десятилетия, совершая уединённую молитву в своей келье, приор Су-Линь даже не догадывался, как разительно изменится вскоре его жизнь. Первым знаком стала дрожь горы: в монастыре закачались светильники, пошли рябью гобелены на стенах, запрыгали мелкие предметы на столах и книжных полках, а затем вечернюю тишину монастыря нарушил гонг набата. Он призывал братьев в Северную башню, и это означало лишь одно - свершилось то, во что многие из них уже перестали верить - священный круг вновь ожил.

Су-Линь уже и не помнил, когда так быстро бегал в последний раз. Влетев в зал и растолкав братьев-монахов, столпившихся по периметру круга, он, как и остальные, замер, увидев перед собой светящееся чудо. Пятиметровая в диаметре площадка была накрыта гудящим от напряжения куполом, по которому дивными сполохами пробегали перламутровые силовые линии.

– Кто сегодня дежурил?
– шёпотом спросил приор.

– Я, - кивнул с противоположной стороны зала брат Родгай.
– Всё было, как обычно. Я произносил вечерние молитвы и уже готовился ко сну, как вдруг башню начало потряхивать, а затем неожиданно вспыхнул свет в центре зала, отчего я на мгновение ослеп, но, помня инструкцию, сразу же ударил на сполох.