Я отвлёкся на свои мысли, уныло предаваясь постоянно мучающим меня вопросам «как быть и что делать?», как услышал какой-то галдёж и прислушался к тому, о чём говорят пленные.

— Гинко-чан обезумела, как и её братец-сектант, Хидан. Она внезапно стала очень сильной, сказала передать, что никому ничего не должна, а если кто-то придёт за её долгом, то она его отдаст с помощью своей новой силы, — громким шёпотом заявил худой.

— Она стала такой страшной, — фальцетом подтвердил его крепыш-напарник. — Чуть не лишила нас…

Его перебил тычок под рёбра худого.

— Она чуть не убила нас, мы еле уговорили её отпустить нас и заверили, что больше не подойдём к ней и всем передадим её просьбу.

— Она не хотела видеть даже меня? — заволновался парень, использующий пар.

— Никого из Югакуре, — кивнул крепыш, заискивающе глядя на парня, но от меня не укрылась его мстительная ухмылочка, которая нарисовалась, когда парень отвернулся от него и тяжело вздохнул. Да, блин, какие, оказывается, кипят страсти в маленьком остатке Югакуре.

— Зря Дзёки-кун так защищал эту сучку, не досталась ни нам, ни ему, — хихикнул тонкий на ухо крепыша, но у меня-то всегда был отличный слух.

— Я отпущу вас при одном условии, — созрел у меня план. — Я возьму в заложника самого сильного, чтобы быть уверенным, что вы не будете доставать меня, пока я нахожусь в Хотто. Возможно, я отпущу его после того, как покину это «гостеприимное» селение. Посмотрим, как будет себя вести.

Все заёрзали и отвели взгляды от парня, что использовал пар, кажется, Дзёки.

— Так кто же из вас самый сильный? — спросил я у тощего, что приставал к моему клону в гостинице. Гаматоси за моей спиной флегматично чистил один их своих мечей, но когда я задал вопрос, остановился и тоже внимательно посмотрел на того, к кому я обратился. Парень побледнел и, заикаясь, поведал.

— Д-дзёки-к-кун, о-он с-сильный, он с-сын б-бывшего главы селения. Он и-использует п-пар, у него у-улучш-шеный г-геном и в-всё такое…

— Вот как, — я перешёл к Дзёки. — Это так? Так ты тут был самым крутым? — сказал я это с большим сомнением в голосе. Парень вспыхнул, но, сжав зубы, потупил взор.

— Моё имя — Футосуи Дзёки. Я готов быть твоим пленником. Только отпусти всех, — он склонил серебристую лохматую голову. — Пожалуйста.

— Если кто-то придёт его «спасать», будет крутиться вокруг гостиницы, где я живу, или где я тренируюсь, или ещё каким-то образом будет мне мешать, пожалеет, — предупредил я остальных. — Если ваш Дзёки будет хорошо себя вести, то получит свободу через три недели, после того, как я уйду из Хотто. Всем всё понятно?

Народ согласно загомонил. Глядя на довольные улыбочки парней, что были в гостинице, я склонился между ними и прошептал:

— Я знаю, что случилось в гостинице, и если кто-то из вас появится в Хотто в эти три недели, оторванными яйцами вы не отделаетесь, я не такой добрый, как Гинко-чан.

Они побледнели и не могли вымолвить ни слова. Все, кроме Дзёки, были отправлены восвояси. Оковы я не снимал, сами как-нибудь разберутся. И мне очень не понравилось, что ни единый человек не возразил, а большая часть даже обрадовалась такому разрешению, неужели настолько «своя шкура ближе к телу»?

— Что-то гляжу, все обрадовались, что ты остался здесь… — скосив глаз на понурого парня, сказал я. — Может, от тебя хотят избавиться? Или наивно полагают, что ты сможешь сбежать?

— Думаю, они просто рады тому, что уцелели, — тихо ответил Дзёки.

Я попрощался с Гаматоси, и он прервал технику.

— Хочешь увидеть Гинко-чан? — спросил я. Глаза самого сильного шиноби Югакуре сверкнули.

— Да…

— Только тебе придётся делать вид, что ты мой друг, а не пленник… — я засмеялся, потерев затылок. Дзёки подозрительно сощурился, явно не понимая смены моего настроения.

— Что?

— Мы же не хотим расстраивать Гинко-чан, правда? — я пожал плечами и помог ему избавиться от масла на руках, рассекая оковы ветром.

* * *

<