– Вот тебе, дурак!
– выкрикнула я.
– Будешь знать!

– Ах ты, малявка!..
– зашипел он и протянул ко мне руки. Но я упрямо осталась стоять на месте и глядела на него в упор. Он растерялся. Не бить же девчонку за то, что уколол ее иголкой? Да и непонятно, что теперь от нее ожидать... Игра закончилась, а открытой войны он всегда избегал.

– Психопатка...
– пробормотал он и отошел подальше.

С тех пор на каждое его злодеяние я отвечала бесстрашным гневным нападением на обидчика. И добилась того, что Саша отказался почти от всех 'приколов', которые применял ко мне. Он позволял себе только прятать мои игрушки. Но в этих случаях помогал отец.

– Давай мышку попросим поискать!
– предлагал он. Я от радости прыгала на месте, мне нравилась эта папина игра!

– Ага!
– Я радостно протягивала ему руку, мы ходили по комнате, искали игрушку, а отец приговаривал:

– Мышка-мышка, поищи и найди! Мышка-мышка, поиграй и отдай!

И неведомая волшебная мышка, которую я так никогда и не увидела, всегда возвращала нам игрушку. Или я ее находила, или папа! Ну, конечно, не сразу, ведь мышке тоже нужно было в нее немножко поиграть!..

Избавление от Сашиных домогательств укрепило во мне веру в собственные силы. Я научилась действовать решительно даже там, где ребенок, кажется, справиться без взрослого никак не может.

***

По выходным я обычно ездила в гости к тете Наташе. Отец провожал меня до турникетов станции метро 'Арбатская', я проходила мимо дежурной и махала папе ручкой. Потом садилась в поезд и без пересадок доезжала до станции 'Первомайская'. На выходе из метро меня встречала моя любимая тетя.

Наверняка сегодня моих родителей обвинили бы в преступном легкомыслии. Нельзя отпускать пятилетнего ребенка в одиночку кататься в метро! В городе полно маньяков, педофилов, садистов! Процветает детский киднеппинг - детей похищают ради получения выкупа от родителей! Детей продают за границу!

Ни о чем подобном мои родители, как и другие советские люди, никогда не слышали. И даже слов таких не знали - 'педофилия', 'киднеппинг'... Они жили в совершенно другом мире. И дело не в том, что в московском метро 60-х годов маньяки и похитители детей не ездили. Может, и ездили, это другой вопрос. Дело в том, что их не было в мире представлений моих родителей! Информационная закрытость и советская пропаганда тех времен делали свое дело. Граждане СССР прямой дорогой шли к коммунизму, великая страна уверенно развивалась, и не было в ней места злодеяниям преступников! А если кто-то и пытался нарушить закон, его тут же хватали за руку бдительные сотрудники правоохранительных органов. Об этом писали в газетах, об этом снимали фильмы, а значит, это было правдой!

Приблизительно так думали мои родители. Поэтому совершенно спокойно отпускали меня в получасовое путешествие по московской подземке. Но ведь с ребенком и без участия каких-то преступников порой случаются неприятные неожиданности. Причем такие, мысль о которых взрослым, как правило, в голову не приходит. Я всегда добиралась до тети Наташи благополучно. Но вот однажды...

Было лето. Я вошла в полупустой вагон метро, уселась на сиденье и беспечно заболтала ножками. На коленях у меня лежала авоська со сменой белья. На мне было новенькое красивое платьице с пояском. Я пребывала в самом веселом расположении духа.

И вдруг ощутила резкий спазм в животе. Боль быстро прошла, но ее сменил сильный, требовательный позыв - ужасно захотелось в туалет! Я еле сдержалась! На минуту боль затихла, а потом снова накатила - тягучая, выворачивающая кишечник наизнанку. И снова мучительный, долгий, непрекращающийся позыв!

Что делать?! На лбу мгновенно выступил пот, заколотилось сердце, дыхание участилось. Я испуганно сжалась, замерла, потом заерзала на сиденье. Позыв не проходил. Кишечник судорожно сокращался, его содержимое рвалось наружу! Я вскочила с места, думая, что стоя лучше смогу с ним справиться. Это мое резкое движение ускорило дело. На мгновение я утратила мышечный контроль, и все заслоны были прорваны! Я с ужасом ощутила, как из меня исторгается полужидкая масса. Трусики намокли, отяжелели, по ногам потекло...

Это был кошмар! Я в ужасе бросилась к дверям - туда, где не было людей! Испражнения текли по бедрам, достигли колен. К счастью, их оказалось не так много, к тому же спазмы и позывы прошли. Но это ненамного облегчало мое положение. Я была мокрая, испачканная, от меня отвратительно пахло!

Я ничего не соображала от стыда и растерянности. Я знала только одно: мне нужно как можно скорее выбраться из вагона! Поезд находился на середине перегона перед станцией 'Площадь революции'. Я встала возле дверей, опустив глаза, судорожно сжала ручку авоськи и считала секунды.

Я находилась в страшном напряжении. Колени дрожали. 'Что же это такое?! Почему?!
– истерично бились в голове бессмысленные вопросы.
– Обкакалась?.. Что теперь будет?!' Я не представляла, как доберусь до 'Первомайской'. Как проеду семь остановок в грязных трусиках и с замаранными ногами! Как предстану в столь безобразном виде перед тетей Наташей! Но больше всего меня почему-то беспокоила мысль о том, что мое красивое платьице может испачкаться и станет зловонным.

Слезы готовы были брызнуть из глаз. Ах, если бы рядом был папа!..