– Ты родишь девочку, и сестра заберет ее к себе, - просто ответил отец.

Мама открыла от удивления рот.

– Девочку?!

– Ну да, Валя! Да!
– легко засмеялся отец.
– Я это знаю! Ну, или чувствую: называй, как хочешь! У нас будет девочка! И пусть она первое время поживет у Наташи!

– Как?.. А потом?!
– Мама никак не могла прийти в себя.

Отец перестал улыбаться и посмотрел ей в глаза:

– А потом посмотрим.

Он понимал, что в этом 'потом' он уже ничего не сможет сделать по-своему, оставит решение за женой. Но у него будет девочка, любимая дочка! И не важно, где она станет жить: на улице Качалова или на 11-й Парковой. Неважно, в каком московском доме он реализует свое отцовство. Она будет, и это решало все.

Мама, наконец, все поняла. Об аборте речи нет. Она родит девочку. Ее дочь будет жить у своей родной тети. И это снимает все вопросы, которые ее волновали.

Она снова посмотрела на отца. И снова встретила его спокойный, уверенный взгляд. Вот ее мужчина. Настоящий, сильный, любящий. И она носит под сердцем его дочь. Разве эту чудесную картину можно испортить, разрушить счастье?..

– Нечего там смотреть!
– неожиданно для себя воскликнула она.
– Пусть Наташа поможет, а как дочь подрастет, заберем ее обратно!

И здесь отец сказал то, что во многом определило жизнь, которую мне предстояло прожить в родительской семье, на улице Качалова.

– Когда дочь к нам вернется, все заботы о ней я возьму на себя. А ты будешь заниматься Сашей. Согласна?

Мама улыбалась: она была согласна.

Вот так мне был вынесен оправдательный вердикт, а заодно и обещано, что я стану папиной дочкой.

В назначенный срок я появилась на свет в знаменитом роддоме имени Грауэрмана на Новом Арбате.

Глава III

Я, ПАПА И ВСЕ-ВСЕ-ВСЕ

Детство мое. Ласковое солнечное утро в преддверии лета. Я выбегаю из подъезда, в руках у меня любимая кукла Маша - папин подарок! Она умеет говорить слово 'мама' и закрывать глаза с длинными пластмассовыми ресницами. Я прыгаю на одной ножке, оглядываюсь на отца. Он спешит ко мне.

– Оля, постой! Не выбегай на дорогу!

Папа - как всегда, аккуратный и подтянутый: отглаженные военные рубашка и брюки, галстук защитного цвета, до блеска начищенные ботинки. Сейчас он отведет меня в детский садик и - на работу, в здание Министерства внутренних дел на Огарева.

Отец подходит и берет меня за руку. Я показываю на старый высокий тополь, что растет у храма Большого Вознесения на другой стороне улицы. Земля под ним густо усыпана смешными буро-серыми гусеницами-сережками.

– Папа, давай сегодня Маше обед приготовим!

Год назад, когда я вернулась в родную семью от тети Наташи, он смастерил для меня маленький столик со скамейкой и вкопал их под тополем. По субботам и воскресеньям мы выходили с ним по утрам гулять. Я собирала опавшие сережки, а потом усаживалась за столом, резала их игрушечным оловянным ножиком и ссыпала в маленькую кастрюльку. Это был кукольный суп! Отец принимал в готовке живое участие: добавлял в мое блюдо зеленые листочки, лепестки цветов, разноцветные камешки.

– Маше вкуснее будет!

Я так смеялась!.. Как хорошо и весело было с папой!

Он очень ждал моего возвращения. Устроил для меня в комнате уютный детский уголок: постелил мягкий коврик, расставил на нем мебель для кукол - шкафчик, кроватку, кухонный гарнитур. А когда я приехала, подарил набор игрушечной посуды. Вот с этим кукольным набором и ходили мы с ним под тополь кормить мою Машу.

– Сегодня не получится, Олечка, - говорит отец, - я с работы поздно вернусь. А вот завтра выходной, и мы с тобой обязательно погуляем!

Мы идем по нашей улице к Садовому кольцу. По нему ходит троллейбус 'Б' - 'букашка', как называет его отец. Эта милая моему сердцу 'букашка' будет долго ползти по кольцу до ведомственного детского садика, куда меня определил папа. А я прилипну к окну и буду глазеть на проплывающие мимо витрины с манекенами, яркие вывески и афиши, громады сталинских домов, на москвичей, спешащих на работу. Мы сойдем у Цветного бульвара, на остановке рядом с газетным киоском...

– Папа!
– дергаю я отца за руку.
– А ты купишь мне 'Мурзилку'?

– Дочь, - с наигранной серьезностью отвечает отец, - тебе уже пять лет, и это солидный возраст! Ты же знаешь: 'Мурзилка' выходит один раз в месяц. А последний номер мы с тобой купили когда? Вчера!
– Он смеется.
– Так что теперь придется немного подождать!

– А-а-а...
– разочарованно тяну я. И снова дергаю его за руку с очередной важной идеей: - А давай тогда книжку про дядю Степу купим! Знаешь, какая интересная! Он был великан и милиционер! Там картинки такие!.. Я у мальчика в садике видела!