Шрифт:
– Но как?
– Э, да ты все равно не решишься прийти туда! – махнул он рукой.
– Куда?
– К нам, в огород. Там никто нас не увидит.
Эсет опустила голову и не ответила.
– Ну, я же знал, что побоишься! А может, просто не хочешь? Ты так долго была в Сурхохи, может, милого себе завела?
Эсет укоризненно посмотрела на Хусена. Глаза ее наполнились слезами. Ну за тем ли она шла этой дорогой? Сделала вон какой круг, только бы повидаться. А Хусен говорит такое! Что может быть обиднее.
– Ты молчишь, – значит, я прав?
Эсет покачала головой.
– Тогда придешь? Расчистить проход в плетне?
Девушка помедлила с ответом. Пристально посмотрела в глаза Хусену и кивнула.
– Эсет, что ты там застряла? – крикнула от своих ворот Кабират. – К нам же гости пришли.
…Ночь была темная. Хусен расчищал дыру в плетне. Соси недавно обнаружил ее и довольно основательно заделал.
Слышались звуки гармошки. В такт музыке хлопали в ладоши. Хусен от злости скрежетал зубами – каково ему знать, что в доме Соси какие-то гости и Эсет им играет. Но вот все затихло. А еще через некоторое время Хусен услышал шорох сухого бурьяна и оцепенел. Он мог, не прикладывая руки к груди, отсчитывать удары своего сердца. Такого с ним еще не бывало.
Хусен протянул руки. Эсет словно только того и ждала.
– Возьми, – сказала она шепотом, – это платок, я для тебя его вышила.
Хусен зажал и платок и руки Эсет. Потом притянул ее всю.
– Ты так долго не шла! – выдохнул он наконец.
– Знаешь ведь, были гости, они только ушли.
Эсет говорила тихо, почти на одном дыхании, без звука. И шепот этот вызывал дрожь у Хусена. Он не мог слова выговорить, только все ближе и ближе прижимал к себе Эсет. Она не сопротивлялась, что-то еще лепетала: о гостях, о том, что не могла дождаться, пока они уйдут. Но Хусен ничего не слышал.
Голова Эсет склонилась к нему на плечо. Волосы выбились и нежно защекотали щеку Хусена.
…А звезды были такие большие и яркие.
Чтобы они ничего не подсмотрели, Эсет закрыла глаза…
Не было у этой ночи свидетелей.
6
В доме Соси все чаще и чаще появлялись гости. И все труднее становилось Кабират заставить Эсет выйти к ним, блеснуть умением сыграть на гармошке.
Какая мать не мечтает, чтобы получше устроилась судьба ее дочери, чтобы женихов было на выбор. Только не знала Кабират, да ей бы такое и в голову не пришло, что сердце ее дочери уже отдано Хусену. А не зная об этом, она денно и нощно, где могла, с гордостью хвасталась тем, как Эсет играет на гармошке да какие у нее наряды – ни у кого, мол, таких нет, как гости часто приходят к ней.
Каждый раз Эсет уговаривали выйти к гостям, и часто эти уговоры оказывались тщетными и кончались ссорами. И тогда Соси в сердцах кричал:
– Отдам за того, кто первым посватается, и делу конец!
Эсет в таких случаях молча опускала голову, а сама думала: «Если бы этим первым оказался Хусен!» Но она понимала, что это только мечта. Мог ли почти нищий Хусен отважиться посватать Эсет. Уж он-то знал, какого зятя ждут Кабират и Соси.
И Хусен даже с Эсет не заговаривал об этом. А она ждала, очень ждала. Но и сама молчала. Не начинать же ей первой.
Время шло. Эсет уже не была по-прежнему веселой и жизнерадостной. Все больше молчала и с грустью вздыхала. На вопрос Хусена, что с ней и о чем грустит, она не давала прямого ответа. Но однажды Эсет не сдержалась.
Они сидели у Хусена. Эсет пришла к ним под благовидным предлогом: еще накануне она уговорила Кабират дать Кайпе ведерочко, чтобы та привезла из лесу кизила. За ним-то и пришла, но о цели своего прихода тотчас и забыла.
Кайпы не было. Пошла за Султаном, еще с утра оставленным на попечении жены Исмаала.
Уж как это получилось, трудно сказать, но Эсет будто прорвало, и она высказала все свое горе.
– Ну что же? – сокрушенно сказал Хусен. – Мне ведь тоже не легче. Такая жизнь, такое сейчас время!
– Жизнь, время! При чем тут время?
– Ну разве не время ставит преграду между мной, и твоим отцом? Он ведь считает себя рядом со мной чуть ли не князем. И ты это знаешь. Только подумай, Эсет, что ответит Соси, если я осмелюсь Послать к нему сватов!
Эсет молчала. Глаза ее были полны слез.
– А предположим, он согласится отдать тебя мне. Представляешь, какое приданое потребует? Ну, и кроме приданого… Сама знаешь наши обычаи.
Эсет не надо объяснять, что у Хусена нет денег. Кто-кто, а она-то знает положение их семьи. Не слепая ведь. Эсет вскинула на него влажные ресницы.
– Ну как же мне быть? – растерянно спросила она. – Ты понимаешь, что будет со мной, если узнают? Понимаешь мое горе? Бог мой, что я наделала! Никакая другая девушка не решилась бы на такое!..
– Я все понимаю, Эсет! – Хусен прижал ее к себе. – Потерпи еще немного. Уже скоро… на днях у нас был Дауд. Он говорит…