В послевоенные годы отношения Советского Союза с Соединенными Штатами Америки складывались очень непросто. В Центре было принято решение укрепить резидентуры в Америке, и в Нью-Йорк в 1952 году был направлен резидентом Н.П. Лысенков.

Для нового резидента США были во многом незнакомой страной в разведывательном плане. Он начал упорно изучать обстановку в стране, совершенствовал знание английского языка. И, как всегда, Н. Лысенков большое внимание обращал на сплочение коллектива, создание нормальной рабочей атмосферы. В Нью-Йорке он пользовался большим уважением не только со стороны сотрудников резидентуры, но и Постоянного представительства СССР при ООН. Даже Вышинский, который тогда возглавлял Представительство и отличался, мягко говоря, своеобразным характером, проникся уважением к Николаю Петровичу.

Н. Лысенков был человеком дела, вся его энергия была устремлена на обеспечение успешной работы всего коллектива резидентуры. Вместе с тем он горячо переживал за дочерей, остававшихся в Москве. В одном из писем Николай Петрович отмечал, что преодоление дочерьми возникших у них трудностей в учебе порадовало отца и мать: «У меня теперь есть полная уверенность в ваших успехах. Дело все в том, что надо много работать. Я еще раньше вам говорил — в работе душа не ржавеет, остается чистой!».

У Николая Петровича было слабое здоровье, он им по-настоящему никогда не занимался. В сентябре 1954 года он почувствовал боли под лопаткой, а через некоторое время ему стало трудно принимать пищу. Медицинское освидетельствование в американской клинике, а затем и в Москве показало, что у него тяжелое заболевание. Сказалась напряженная работа.

В делах служебной переписки имеются свидетельства того, что для Лысенкова работа была на первом месте и лишь в самых критических ситуациях, когда ему было, видимо, совсем уж невмоготу, он ставил вопрос о каком-то подобии отдыха.

Так, в июле 1948 года из Парижа поступила телеграмма, в которой Николай Петрович отмечал, что с 1938 года он ни разу не пользовался отпуском, и просил руководство Центра разрешить ему в течение десяти дней отдохнуть на месте, поскольку занятость по прикрытию не позволит ему выехать в Союз.

Такая просьба была обусловлена действительно серьезными причинами. Сотрудница резидентуры Ася в письме в Центр отмечала, что в коллективе резидентуры опасаются за состояние здоровья резидента. У Николая Петровича часто стали проявляться явные признаки язвы желудка. Поэтому она сочла необходимым довести это до сведения руководства Центра, поскольку резидент из-за своей скромности об этом не сообщит. Да и в Париже он всех уверял, что чувствует себя хорошо.

Но наступил момент, когда болезнь проявила себя серьезно. Операция и лечение на какое-то время сдержали развитие болезни. Николай Петрович мужественно переносил испытания, но, будучи человеком долга, понимал, что уже не может отдавать все силы работе. В 1955 году он вышел на пенсию.

Николай Петрович был страстным библиофилом и собрал отличную библиотеку. На досуге у него открылось еще одно увлечение — живопись. Видимо, природа щедро наделила его талантами, и друзья отмечали высокое качество пейзажей, выходивших из-под кисти Николая Петровича.

В 1956 году болезнь стала прогрессировать, и Лысенкова не стало, а было ему всего лишь сорок семь.

Короткий путь прошел в разведке Николай Петрович Лысенков, до обидного короткий. Но он оставил о себе добрую память. До сих пор отдельные его операции являются образцами профессионального мастерства, на которых должно учиться новое поколение разведчиков.

Его отношение к людям, умение слушать и слышать человека — это дар свыше, а это не каждому, к сожалению, дано. Умение располагать к себе людей, заинтересовать собеседников, которые подпадали под обаяние его личности, его душевность в общении — это вслед за профессионализмом важное и ценное качество разведчика.

В Кабинете истории СВР имеется фотокопия титульного и последнего листов книги «Сын народа» Мориса Тореза, который длительное время был генеральным секретарем Центрального комитета Французской компартии. (Кстати, после его смерти тогдашний президент страны генерал де Голль назвал Мориса Тореза великим сыном Франции.)

Так вот, Морис Торез подарил в Париже свою книгу Николаю Петровичу со следующей надписью: «Моему товарищу Николаю с братскими чувствами», и подпись.

Много было друзей у Николая Петровича. Все они тепло относились к нему. Одни из них знали, что он разведчик, другие догадывались, а третьи просто видели в нем открытого, обаятельного человека.

Таким он и сохранился в памяти тех, кто знал его при жизни, таким запечатлелся он в сознании молодежи, которая вступила на трудный, но интересный и нужный Родине путь разведчика.

Имя Николая Петровича Лысенкова увековечено на Мемориальной доске Кабинета истории СВР.

Давно отгремела Великая Отечественная война 1941–1945 годов, растаял лед холодной войны, но до сих пор сохранилась в людских сердцах память о тех людях, которые отстояли свое Отечество от фашистского нашествия. До сих пор благодарные потомки несут цветы к могилам героев.

Наш рассказ о героях военных и первых послевоенных лет. Они не ходили в атаку, не бросались на дзоты, не захватывали «языков». Они носили шляпы и галстуки, а иногда надевали и смокинги. Но так же, как и герои на полях сражений, рисковали жизнью во имя Родины и человечества. Им тоже давали ордена и медали… Но только к концу XX столетия их ратный труд был по достоинству отмечен — к сожалению, для некоторых посмертно.