За этим агентом последовали другие, стал накапливаться опыт ведения разведки в сложных условиях.

Лондонская резидентура явилась пионером в разведывании проблем создания атомного оружия, которое можно считать целой эпопеей в научно-технической разведке, и причастность к ней составляет, по справедливости, предмет гордости всех тех, кто добывал для страны нужную информацию.

Резидент Горский поручил выполнение этой задачи одному из членов «пятерки». В сентябре 1941 года тот передал Горскому подборку материалов. Из них явствовало, что создание атомной бомбы в Англии приняло практические очертания. В подборке были подробные сведения о создании и деятельности «уранового комитета», о технологии производства урана-235, о конструкции атомного заряда атомной бомбы пушечного типа, об исследовательских и промышленных центрах страны. С одобрения Объединенного комитета начальников штабов предполагалось создать атомную бомбу в течение двух лет.

Принеся эту информацию, Горский, учитывая ее насыщенность технической терминологией, поручил мне, как инженеру, подготовить для Центра обзорную телеграмму. Это было мое первое, может быть, еще не осознанное по степени важности соприкосновение с проблемой атомного оружия. Позже я принял на связь агента, непосредственного участника исследований, проводившихся в Англии. На первой же встрече он оживленно стал мне втолковывать значение точного определения величины сечения захвата нейтронов атомами урана-235 для успешного протекания реакции деления. Обнаружив, что все это находится за пределами моего понимания, он поинтересовался, как я думаю строить свою работу с ним дальше. Я предложил передавать ему вопросы наших специалистов, а он будет готовить ответы. Он сказал, что предпочел бы в моем лице иметь дело с человеком, который в состоянии осмысленно участвовать в обсуждении передаваемой им информации. И предложил мне купить американский учебник «Прикладная ядерная физика». Пришлось «сесть за парту». Эта учеба стоила бессонных ночей, но мы оба были довольны, когда однажды он сказал, что теперь со мной можно иметь дело.

Позже появилась потребность в создании агентурной сети из непосредственных участников соответствующих исследований. Один из них по собственному почину вышел через своего знакомого на Горского и в декабре 1941 года передал свой первый материал. После изучения и проверки он был завербован в 1942 году. Второй агент работал в системе «уранового комитета». Третий агент был завербован мной. Таким образом возникла компактная, но эффективная агентурная сеть этого профиля.

Вообще агентурная сеть лондонской резидентуры, как она сложилась в предвоенные годы, состояла из людей, близких нам идейнополитически, начавших и продолжавших сотрудничать с нами исходя из морально-нравственных соображений, людей пунктуальных, инициативных и мужественных.

Вспоминается, как резидент решил однажды вознаградить агента, добывавшего исключительно ценные сведения о радиолокации. Зная этого человека, я понимал, что ни денег, ни ценных подарков он не возьмет. Остановились на обеде. В ресторане он был явно рассержен, почти ничего не ел и не пил, а на мой вопрос, чем объясняется его поведение, ответил: «Сейчас у вас идет битва за Сталинград, мы поставляем вам военную технику и материалы, вы оплачиваете поставки валютой, а ты тратишься на такие пустяки, как этот обед. Прошу в дальнейшем воздержаться от подобных поступков».

Работа в лондонской резидентуре была хорошей школой для накопления опыта разведывательной деятельности. И в моем становлении как разведчика большую роль играли оба резидента: Анатолий Вениаминович Горский (в 1941–1943 гг.) и Константин Михайлович Кукин (в 1943–1946 гг.). В 1946 году окончилась моя командировка и я вернулся на Родину».

После возвращения на Родину В.Б. Барковский находился на руководящих должностях в центральном аппарате научно-технической разведки. Затем возглавлял резидентуру в Нью-Йорке, пройдя путь от рядового разведчика до резидента, а позже став заместителем руководителя НТР.

В последующем он посвятил себя преподавательской деятельности, являясь профессором одной из кафедр Академии внешней разведки. Кандидат исторических наук. В 1984 году Барковский вышел в отставку по возрасту.

Барковский награжден орденом Красного Знамени, тремя орденами Трудового Красного Знамени, орденом Отечественной войны II степени, орденом Красной Звезды, «Знак Почета», многими медалями и знаками.

В плеяде Героев России, получивших это звание в 1996 году, находится Александр Семенович Феклисов. Он родился 9 марта 1914 года в г. Москве в семье железнодорожного стрелочника.

После семилетки учился в фабрично-заводском училище, затем на рабфаке и одновременно работал на заводе.

В 1939 году окончил Московский институт инженеров связи и был призван на работу в органы государственной безопасности. В январе 1941 года командирован в США в качестве оперативного работника нью-йоркской резидентуры.

За это время трижды был в длительных командировках. Феклисов проработал в органах государственной безопасности 35 лет.

Первый раз находился в США в командировке с января 1941-го по сентябрь 1946 года. В начальный период Феклисов использовался для налаживания работы радиоприемника резидентуры и установления прямой связи с Москвой. Осуществил затем две вербовки и после этого был включен в работу НТР.

В это же время американцы приступили к созданию производственных объектов для изготовления атомной бомбы. За пять лет работы в США Феклисову удалось выполнить целый ряд ответственных заданий Центра по добыванию секретной информации по линии научно-технической разведки.

С сентября 1947-го по апрель 1950 года Феклисов находился на работе в Англии. Он сумел получить секретные документы относительно создания атомного оружия, а также сведения о работе по созданию водородной бомбы.

Третья заграничная командировка Феклисова была снова в США, она продолжалась с августа 1960-го по март 1964 года. На этот раз Феклисов возглавлял резидентуру в Вашингтоне. Это были годы яростной антисоветской и антикоммунистической пропаганды, опасного Карибского кризиса 1962 года.