– 144, без учета "незаконных эмигрантов". С ними 336.

– Новенькие. Месяц назад их было меньше. Да, определенно!
– оттопырила указательный палец.
– А скажи-ка, Натаниэль, ты любишь корабли?

– Местами.

Королева встала со скамьи, поправила брюки и волосы.

– Это хорошо. Потому что мы идём в порт. Вам нужны документы, а получить к ним доступ можно только в порту.

– Да никто не возражает, - Кэтсвил развел руки.

– И правильно. За такое я вообще убить могу. Я дикая, - напыщенное хладнокровие сменилось ребячеством.
– Кто хочет поиграть в метро?

Агент наступил на крысу. Крыса грубо высказалась о его маме и поковыляла к норке.

– Что тебя гложет, Натаниэль Циммерман?
– Королева обернулась, скрестила ладони на груди.
– Ты хочешь задать мне вопрос?

– Хотел, но перехотел. Увлекся игрой в метро.

– Значит, любишь пешие прогулки на свежей природе, да?

– Я понимаю, к чему ты клонишь, Луиза, - группа продолжила движение.
– Прогулки по канализации только за черту массива. Канализация позволяет мне перемещаться по городу. Незаметно появляться и неожиданно исчезать. Как вам освещение, которое я провела летом?

– Замечательные китайские фонарики.

– О, это так мило, Натаниэль. Моя команда проложила сеть газовых труб через все фонарики.

– А кто платит?
– спросила Иш Таб.

– Горожане, - ответила так, будто "Это же элементарно! Как ты, глупенькая, не догадалась?".
– Пусть платят за что-то полезнее алкоголя и наркотиков.

Всего 6-7 лет назад этот найпортовейший порт страны был одним из главных портов среди всех портов не особо портовой страны. А сейчас что? Ржавые краны, поросшие мхом здания, пять рабочих, фактически живущих здесь, и два корабля, один из которых стоит здесь уже три года. Последние полтора - лежит на левом боку.

Первой на потрескавшийся бетон порта ступила нога Догси.

– Пахнет бездельем и задержкой зарплаты.

– Зарплату здесь официально отменили три года назад, когда запахло бездельем. Или рабочие спьяну проголосовали за отмену. Или... не знаю.

– "Да всё ты знаешь, черножопая мразь", - начальник порта встал у окна, накинул на лицо маску ненависти, затянулся сигарным дымом. Закашлялся.
– "Переборщил с пафосом".

– Где ключ?!
– Королева ударила кулаком по столу.

Общение со старыми друзьями - дело личное и не требующее лишних глаз и ушей. Поэтому агенты Фирмы вежливо остались снаружи, в пятидесяти метрах от офиса начальника.

Со скрипом причалило мелкое грузовое судно. Упитанный молодой капитан, в брюках цвета хаки и грязной бежевой безрукавке, вышел на нос корабля и осмотрел то злачное место, в котором ему предстоит оставить свою "Пьяную Амфибию" на ближайшие три дня.

Корабль приковал взгляд Кэтсвила к себе. Вспышка! Картинка в глазах агента сменила краски с ярких мирных на грязные, мрачные. На носу "Пьяной Амфибии" стоит уже другой - знакомый - капитан. А "Пьяная Амфибия" уже не пьяная и далеко не Амфибия. Крыша капитанского мостика свисает на сопливенькой арматуре, мостик горит, а капитан с гордым видом стоит на носу и смотрит вдаль. Вспышка!

– Кавиль.

– Всё в порядке, - протёр глаза.

– Слишком часто стало накатывать. Что происходит?

– Ничего не происходит. Ты помнишь, как ты окунулась в войну? Поэтапно. У тебя было время привыкнуть, было время подготовиться, как физически, так и морально. А меня... я сам прыгнул в это, как в холодную воду, не умея плавать. За прошедшие годы я научился воевать, я привык к войне. Она перестала быть страшной в моих глазах, но не тот день. Тот день будет мучить меня до самой смерти.

– И всё же я понимаю тебя, мой друг. Первое впечатление - это пожизненная ноша. Жаль, что не всегда приятная.

Агенты крепко обнялись.

– Вот стою я, Иш, и думаю. Нахера? Нахера нужен был этот диалог? Ведь мы прекрасно друг друга знаем, и подобные раскрытия душ были не раз. Ты знаешь мой рассказ, я знаю твой ответ. А такое ощущение, будто мы только познакомились.

– Нахера? Для раскрытия характера персонажа. Ведь надо придать глубину плоскому образу хладнокровного оперативника сверхсекретной организации.

– Тогда я должен был раскрыться другому человеку.

– Кому-нибудь, кроме своих - глупо. Дома можно развесить сопли и пофилософствовать, но среди чужих ты - хладнокровный оперативник сверхсекретной организации. Надо быть верным образу до конца.

– Да, ты права. Так или иначе, все претензии к автору.

– Именно.

– Золотой ключик у меня!
– как невинная девочка, прискакала Королева.

Луиза покосилась на её рассеченную бровь.

– Что там? О, это? Ничего страшного. Главное, ключ у меня.