Они медленно шли по аллее. Под глазами Аглаи лежали тени после бессонной ночи.

– Мы пообедаем вместе?
– предложил Сиренев. В джинсах и футболке он казался совсем мальчишкой.

– Боюсь, что у меня не будет времени. Сегодня вечером я уезжаю в Москву.

– А вы, помнится, говорили, что пробудете здесь ещё две недели.

Она печально вздохнула.

– Знаете, так сложились обстоятельства...

Какое-то время они молчали. Аглая шла, чувствуя в душе ту же пустоту, что и вчера, после страшного открытия на Малой Парковой улице.

– Аглая, - заговорил Сиренев очень тихо, - я не знаю, что случилось, почему вы так поспешно уезжаете. Наверно, это не моё дело... Но я всё-таки хотел бы предложить вам съездить со мной в Сочи. У меня есть машина. Обещаю вам, это будет чудесное путешествие. На побережье много красивых мест... Вы сможете сколько угодно заниматься подводным плаванием...
– Он смешался, покраснел, как будто сказал что-то не то, и умолк.

Аглая посмотрела на него. Наверное, мать права. Ей двадцать шесть, и давно бы уже пора найти спутника жизни. Сиренев не хуже тех, кого предлагала ей мать, а в некоторых отношениях даже лучше. Он моложе её на два года, но эта разница очень скоро не будет иметь значения: молодость - вещь проходящая. И видно было, что он любит её. В его глазах Аглая без труда читала восхищение и любовь.

Она задумалась. А может, и правда, этот молодой человек поможет ей вытравить из сердца её неверного возлюбленного?...

– Заманчивое предложение, - она улыбнулась.
– Время ещё есть, я, пожалуй, подумаю над ним.

Сиренев расцвёл.

– Да что тут думать! Поедемте и всё. Ночевать будем в гостиницах, а можно и в машине спать...

Аглая быстро взглянула на него. Он смутился.

– Нет, я совсем не то имел в виду... Вы не беспокойтесь, всё будет нормально... Просто мы вместе отправимся в путешествие. Нам будет хорошо.

– Я в этом не сомневаюсь.

Она чувствовала себя старше его на много лет. Наверно, это происходило от того, что ей сейчас всё было безразлично. Всё казалось ей пустым, скучным и абсолютно несущественным. В том числе и любовь.

– Значит, вы согласны? Мы едем?

Аглая промолчала.

– Я буду заботиться о вас...
– Сиренев коснулся её руки.

Они остановились.

– С моей стороны было бы смешным надеяться, что вы забудете того человека, - заговорил он.
– Ну... того... которого мы видели в аллее...

– С ним всё кончено, - резко перебила его Аглая.
– Вы должны это знать, Дмитрий. Да, я встречалась с ним... Это было год назад. Я верила ему, но он бросил меня. Теперь я снова встретила его, и сами видите, чем это кончилось.

– Аглая, давайте оставим в покое прошлое. Вереди у нас две недели безоблачного счастья. Целых две недели!... Знаете, что я придумал? Все эти дни я буду завоёвывать вас. Завоёвывать осторожно - без штурмов и приступов, без кавалерийских наскоков, только мягкой, кропотливой осадой. Вы будете крепостью, которую я буду брать!

Аглая грустно рассмеялась. В глубине души она была уверена, что никогда, даже став его женой, она не будет принадлежать ему до конца. Только один человек сумел взять крепость её сердца... и разрушить до основания, оставив лишь камни и пепел. Ей вдруг до безумия захотелось броситься в объятия Вячеслава, забыться на его груди... Но в следующий миг перед её мысленным взором мелькнули белые локоны Лидии, и она опомнилась.

Увлечённая своими мыслями, она не заметила, как руки Сиренева обвили её талию. Она не сопротивлялась, когда он привлёк её к себе.

– Аглая, докажите, что вы больше его не любите. Докажите это поцелуем... любимая...

Его милое зардевшееся лицо было совсем близко, губы призывно приоткрылись...

– Дмитрий, я не люблю того человека, - со слезами прошептала Аглая.
– Не люблю... Ненавижу...

Она закрыла глаза и, запрокинув голову, прижалась губами ко рту Сиренева...

За их спинами раздались торопливые шаги. Аглая в каком-то тревожном предчувствии оттолкнула своего спутника и, обернувшись, замерла, словно поражённая громом. Рядом с ними стоял Вячеслав!

Без сомнения, он шёл за ними, скрываясь, и теперь выбежал вперёд, кипя от бешенства. Он был бледен, пальцы его сжимались в кулаки. До чего он был прекрасен в гневе! У Аглаи даже захватило дыхание.

– Так, - задыхаясь, проговорил Вячеслав, - это уже второй! Тоже, скажешь, твой жених? А как же тот тип, который угощал тебя тортом в гостинице? Ты его тоже называла женихом!

Аглая, наконец, пришла в себя.

– Молчи, бабник, - произнесла она дрожащим от ярости голосом.
– Кому упрекать меня в этом, то только не тебе!