Шрифт:
– Думаю, меня выпишут через пару-тройку дней.
Не переставая улыбаться, он выпростал из-под простыни руку и дотянулся до руки Аглаи. Рука его была тёплая и влажная. Аглая сжала её в ладонях, как птенца.
– Ну, как ты пережила тот день? Всё ведь кончилось хорошо?
– Ты знаешь, я почему-то не волновалась за тебя. Море было спокойным и я не ожидала, что может что-то случиться с яхтой...
– Понимаю, - на лице Вячеслава мелькнула горечь.
– Ты решила, что я бросил тебя...
– Давай не будем об этом. И забудь, пожалуйста, о моей глупой записке. Она написана сгоряча. Теперь, когда всё выяснилось, мы ведь не расстанемся больше?
Он не ответил, только посмотрел на неё долгим задумчивым взглядом. Выпростал из-под простыни вторую руку, обнял её за талию и притянул к себе. Аглая наклонилась над ним. Её длинные волосы рассыпались по подушке, лицо приблизилось к его лицу. Он приоткрыл рот и вытянул ей навстречу губы. Она коснулась их губами, и вдруг вся вздрогнула, словно по её телу пробежала электрическая искра.
– Вячеслав...
– простонала она, порывисто обхватила его голову и впилась губами в его рот.
В уголках её глаз заблестели слёзы. Она забыла обо всём на свете, целуя этот милый рот, небритые щёки и подбородок. А увидев бинты на его теле, она мысленно выругала себя за своё бесчувствие. Как он, должно быть, страдал, лёжа тут в бинтах и гипсе, из-за того, что оставил её одну на пустынном берегу! И какой удар ему нанесла её жестокая записка! А её разговор с ним по телефону? Как сухо, зло она отвечала ему, сыпля соль на его душевные, да и физические раны!
– Прости меня, - шептала она сквозь слёзы.
– Я ведь ничего не знала, Бог знает что думала...
– Это я должен просить у тебя прощения. Я вижу по твоему лицу, что ты мучилась.
– Тебе тоже пришлось несладко. Но всё кончилось. Мы вместе...
– Она выпрямилась, нежно глядя на него.
– Мы любим друг друга...
Он поднёс её руку к губам и, шепча её имя, перецеловал пальцы.
– Ты ведь не уедешь из Черноморска?
– спросил он.
– Хотя бы сейчас, когда я болен?
– У меня ещё три недели отпуска и каждый день я буду здесь, с тобой. А если понадобится - созвонюсь с Москвой и возьму отгулы. Пока ты будешь болеть, я не отойду от тебя.
Вячеслав засмеялся.
– Три недели - это слишком. Я встану через три дня. Если, конечно, всё это время ты будешь рядом.
– Глупый, - она поцеловала его в губы.
– Куда же я денусь? Ты самое дорогое, что у меня есть. Ты должен беречь себя.
– Аглая, мне хочется взять тебя на руки и зацеловать всю - от мизинцев на ногах до кончиков волос.
– Вячеслав...
– Аглая упала лицом ему на грудь, чтобы он не видел слёз, хлынувших из её глаз.
Это были слёзы счастья.
Глава 8
Вячеслав ошибся ненамного: на поправку ему потребовалось пять дней. Все эти дни с утра до позднего вечера Аглая проводила в его палате, следила за его кормлением, поила соками, водила гулять в больничный сад. В первые два дня он передвигался в пределах палаты, опираясь одной рукой на палку, а другой - на её плечо. На третий день он ходил уже только с палкой. К вечеру пятого дня с него сняли гипс и Аглая проводила его домой.
Она навела чистоту в его холостяцкой комнате, накупила еды. Попутно она ближе сошлась с женщиной, у которой Вячеслав снимал комнату. Её звали Марья Тарасовна. Муж её умер пять лет назад, оставив ей дом с просторным подвалом и чердаком. Одну из комнат она сдавала приезжим, которые каждое лето во множестве появляются в Черноморске. Вячеслав снимал у неё комнату с зимы, но, по её словам, бывал здесь нечасто. "Наверно, так и должно быть, - подумала Аглая, - ведь он почти всё время проводит на яхте".
Как-то вечером, готовя Вячеславу ужин в маленькой кухне, она поинтересовалась у Марьи Тарасовны:
– Помните, я была здесь несколько дней назад и оставила записку для Вячеслава?
– Отлично помню, - сказала Марья Тарасовна, занятая чисткой картошки.
– А что, разве её не отнесли ему?
– Отнесли, и даже быстрее, чем я ожидала.
Аглая оторвалась от овощей, которые резала для салата, и посмотрела на хозяйку.
– Значит, не вы её отнесли?
– После вас зашёл один человек, который сказал мне, что Вячеслав в больнице. Я было подумала Бог знает что, но он сказал, что ничего серьёзного. Я ведь сначала хотела сама навестить его, заодно отдать вашу записку, но потом вспомнила, что надо ещё провожать родственников из Таганрога, и отдала записку этому человеку. Он обещал отнести.