Я невесело рассмеялся, теперь стало понятно странное поведение Бада на острове, его душевные терзания, нелепые разговоры о новой жизни. Значит Аси начал склонять офицеров к измене еще на корабле.

– - Я не придал этому значения, - защищаясь, виновато промямлил Гат, - я даже и подумать не мог, что он готовит такую уху.

– - С кем он еще говорил?
– быстро спросил доктор.

– - Со мной говорил, значит и с остальными тоже. Жен и Мас точно знали, Тар тоже, Муки не знаю.

– - А Кос?

– - Не знаю я, - с мукой воскликнул Гат. Он неловко дернул рукой и перевернул кофейную чашку.

– - Перестаньте, господа, - сказал я, - среди нас врагов нет. Уверен, что лейтенант Гат уже пожалел о том, что ничего нам не сказал.

Артиллерист бросил на меня виноватый взгляд и отвернулся. Доктор набил трубку и закурил. Он нервничал, руки дрожали.

– - Теперь понятно, - сказал я, - Аси выполнил свою задачу и его убили. Я так и думал, что его смерть не связана с пищевым отравлением.

– - Почему?
– спросил Сол.

– - Я стал подозревать его, как только мы высадились. Было много ошибок и странных совпадений. Этот его нелепый ночной поход к реке, - я сделал несколько глотков кофе, - я понял, что никуда он не ходил, а с кем-то встречался недалеко от форта. Собственно, когда я шел, чтобы вытрясти из него всю правду, его и отравили.

– - Чудеса, - Сол потер виски, - какой-то шпионский роман.

– - Значит так, - сказал я, - считаю, что мятеж подготовили и осуществили: Аси, лейтенанты Жен, Мас и Бад. Аси мертв и с него взятки гладки, но остальным я этого не прощу. Это не значит, что, если они появятся в форте, я попытаюсь их убить, но очень этого хочу. А пока мы должны вести себя, как ни в чем не бывало, не показывать своей ненависти и подчинятся приказам адмирала. Пока так, а потом посмотрим.

Сол кивнул, Гат полез в пачку за очередной папиросой. Не знаю, правильно ли я делал, говоря им все это. Каждый из них мог оказаться предателем и остаться в форте специально для того, чтобы следить за мной. В любом случае, я призывал их повиноваться адмиралу, и значит не нарушал договоренности, а моя ненависть к мятежникам была вполне объяснима. Я поймал себя на мысли, что начинаю всех подозревать. Это было не хорошо, но после событий последних дней, я ничего не мог с собой поделать.

– - Все равно убью, - неожиданно сказал Гат, - пусть не сейчас, но когда-нибудь обязательно.

От выпитого кофе и выкуренных сигар уже шумело в голове, в кают-компании висело плотное облако табачного дыма. Мы решили немного пройтись. Гату было не хорошо.

– - Теперь вот что, - сказал я, когда мы вышли на улицу и остановились возле казармы, - артиллерии у нас больше нет, поэтому я прошу Вас, лейтенант Гат, временно стать нашим интендантом. Нам нужно подсчитать оставшиеся продукты, разобраться с обмундированием и понять, есть ли в форте хоть какое-нибудь оружие холодное или огнестрельное, а то наши вояки совершенно безоружны. Нужно поискать закладки, десантники частенько прячут боеприпасы на черный день, может быть что-нибудь осталось. Вы доктор, занимайтесь своими делами, а я назначаю себя командиром четвертого взвода, так что буду и взводным и старшим командиром.

Гат посмотрел на меня мутным взглядом.

– - Я не хочу быть интендантом и отвечать за имущество морины, - сказал он, - но я понимаю, о чем Вы просите и сделаю все, как надо.

Предложение, которое я сделал артиллеристу, действительно было не совсем обычным. Интендант несет персональную ответственность за имущество подразделения, и попасть под трибунал за его порчу или пропажу никому не хочется. Но выбора у меня не было.

– - Всю ответственность я беру на себя, - сказал я.

С одной стороны, это была правда, я действительно готов был отвечать перед трибуналом за все, что здесь произошло и еще произойдет, но в адмиралтействе свои представления о чести и долге, если уж наказывают, то сразу всех - "крупную рыбу ловят и мальку не уйти".

Гату стало совсем плохо и мы отправили его спать, а сами засиделись в кают-компании.

В бутылке еще оставалось немного коньяка, и я наполнил рюмки.

– - Поразительно, - доктор грыз кусок сахара, - получается, что наши офицеры все знали и просто ждали, чем дело закончится. Не понимаю. Они общались с Вами каждый день и ничего не сказали о заговоре.

– - Они о нем не знали, - ответил я и поднял рюмку. Серебро уже начинало темнеть, теперь, когда Люм ушел, некому будет мыть посуду и чистить столовые приборы. Нужно назначить денщиком, кого-нибудь из егерей.

– - Не понял?

– - Я думаю, что Аси и правда поговорил с каждым. Он рассказывал о том, как хорошо живется тем, кто пошел с адмиралом, - я выпил и захрустел галетой, - его основной задачей было, как бы это сказать, смущать умы, и когда придет время, организовать встречу Толя с теми, кто окажется сговорчивее.