Доктор тоже выпил, но закусывать не стал, он внимательно меня слушал.

– - Да и вообще, не было никакого заговора. Были три мерзавца, которые продались с потрохами. Они опоили меня и помогли адмиралу подчинить себе морину.

– - Но как?
– доктор был очень сердит, он резким движением взъерошил свои короткие волосы, - как это возможно? Ведь Бад был Вашим другом.

– - Да-а, - протянул я. Ответить было нечего, - видимо с ним говорили больше чем с остальными. В конце концов каждый имеет свою цену.

Армейские сигары кончились и я смял пустую мягкую пачку. Пепельница снова была полна окурков.

– - У меня одеяла нет,- сказал я, разливая остатки коньяка - придется позаимствовать одно у Вас в лазарете.

– - Пожалуйста. Не жалко.

Доктор поднялся.

– - Пойду принесу вина. У меня еще осталась одна бутылка.

Пока Сол ходил за выпивкой, я открыл привезенную из столицы коробку с сигарами. За время моего отсутствия кто-то изрядно ими попользовался, но половина была на месте. Не так уж плохо. Я достал одну и с удовольствием закурил. Незачем экономить, когда не знаешь, что будет завтра. Доктор вернулся и поставил на стол бутылку портвейна.

– - Остатки былой роскоши.

Мы опять выпили и Сол сказал, - Вам должно быть очень обидно.

Я кивнул.

– - Обидно. Я вообще не понимаю, зачем нужны были такие сложности. Если бы адмирал приехал в форт, я бы выполнил любой его приказ. Я бы сам привел к нему морину с полной боевой выкладкой. Зачем понадобилось меня травить и строить все эти козни?

Сол встал, прошелся по комнате, зачем-то открыл дверь в бывшую спальню, понюхал воздух и опять закрыл дверь.

– - Дезинфекцией уже не пахнет.

Он вернулся к столу. Вечерело, в кают-компании стало темно и я зажег свечи.

– - Иногда, когда человек теряет веру, с ним начинают происходить странные вещи, - задумчиво сказал доктор, - он теряет способность отличать добро от зла. Адмирал на острове почти четыре года. Он уже, как бы это сказать, не совсем цивилизованный человек. Все последнее время, он боролся за власть, убивал и интриговал. Ему оказалось проще запугать или подкупить, чем объяснить и договориться. Я думаю, что Толь сошел с ума, - серьезно сказал Сол.

Брать одеяло в лазарете я не стал. Мы с доктором здорово напились и, когда я пошел его провожать, то просто заснул на одной из коек. Сол разбудил меня в семь часов.

– - Вставайте Бур, - доктор тряс меня за плечо, - нужно играть подъем, а я не знаю, как.

Я открыл глаза и сел на кровати. Первая ночь после возвращения в форт прошла ужасно, я все время просыпался, и нормально заснул только под утро.

– - Что такое?
– спросил я, не понимая на каком свете нахожусь.

– - Подъем, - сказал Сол.

Морина увезла с собой все, даже офицерские свистки. Трубач, разумеется, тоже ушел со взводом, так что давать сигнал побудки было некому и нечем. Я встал, оделся и вышел. На дворе было пусто, продрогшие часовые прятались под навесами. Утро выдалось серое и дождливое. С океана наползали тяжелые тучи, накрапывал мелкий холодный дождик. Я одернул портупею, поправил фуражку и распахнул дверь в казарму егерей. Здесь было жарко натоплено, дневальный дремал на табурете возле печки, при моем появлении он не проснулся, только пожевал во сне губами. При входе стояло жестяное ведро и лежала кочерга. Я немного постоял, разглядывая спящих, потом взял кочергу и несколько раз ударил по ведру.

– - Подъем!

Заспанные егеря вскакивали с кровати, кто-то упал.

– - Подъем! Подъем! Построение через пять минут!

Перепуганные люди хватали одежду, совали ноги в галифе, натягивали гимнастерки, не попадая в рукава.

Я подумал, что с них достаточно и вышел на плац. Флаг морины и судовой журнал Бад унес с собой, но в штабе оставался маленький флаг Содружества Свободных Островов, который мы с доктором вчера сняли со стены и укрепили на флагштоке.

Пока я будил егерей, доктор пошел за Гатом. Артиллерист спал на своем старом месте в опустевшей казарме. Они появились одновременно с рядовыми, которые выбегали под дождь и строились на плацу.

Я посмотрел вверх на хмурое небо, на лицо падали холодные капли.

– - Становись!

Егеря выстроились в две шеренги.

– - Равнение на знамя!

Уже очень давно я лично не командовал людьми, предоставляя эту возможность Баду и взводным.

Сейчас, стоя перед строем, я словно оказался в учебном лагере на продуваемом всему ветрами острове Заух.

– - Смирно!

Моему заместителю нравилось командовать. Он обожал построения и парады, и умел маршируя, высоко тянуть ногу. С времен гимназии я ненавидел линейки, смотры и торжественные мероприятия.