Я не знал совершаем ли мы святотатство, занимаясь стрельбой сразу после службы, но на всякий случай заставлял Тэма исповедоваться. Сам я в исповедальне не был с тех, пор как вернулся из столицы, и в церковь ходил только ради жены и детей. Не могу сказать, что я стал атеистом, но после Дикого острова, что-то надломилось во мне.

Антивоенная кампания продолжалась. Настал день, когда Союз свободных островов и Островная империя Вард подписали пакт о ненападении. Утром возле тумб, обклеенных свежими газетами, собралась целая толпа. Люди обсуждали последние новости и радовались. Жизнь налаживалась, войны в ближайшее время можно было не бояться, очередная зима закончилась, ожил порт и появилась работа.

На островах своего почти ничего нет. Артели добывают рыбу, съедобные водоросли, а фермеры выращивают немного фруктов и овощей, все остальное везут через океан. В порту каждый день выгружают: камень, лес, железо, стекло и одежду. Все это нужно принять, описать, разложить, продать или опять погрузить и доставить. Весной на пристани царит безумная суета, поэтому никто не обратил внимание на маленькое судно, которое аккуратно пришвартовалось у третьего причала. Оно не привезло с собой никаких товаров и рабочие сразу поняли, что на разгрузке заработать не удастся. По сходням сошел только один человек без багажа. Он поднялся по лестнице к конторе, но заходить внутрь не стал, а обогнул здание с севера, прошел вдоль стены и вышел на центральную площадь.

За завтраком Эн принялась вспоминать нашу жизнь в столице и настроение у меня окончательно испортилось. Иногда становилось обидно, что, сделав блестящую карьеру, я так и не сумел зацепиться на каком-нибудь теплом местечке. Да, мы хорошо жили, но я чувствовал, что моя жена и дети достойны большего, чем продуваемый всеми ветрами, захудалый остров. Видя мое подавленное состояние, Эн проводила меня до калитки и чмокнула в щеку. Если идти по нашей улице до дома булочника, потом свернуть в переулок и сделать небольшой крюк, то можно пройти мимо особняка покойного адмирала Крола. Иногда мне надоедало ходить одной и той-же дорогой, и я менял маршрут. Усадьба стояла заброшенная. Вдова так и не нашла в себе силы оставить могилу мужа и приехать на остров Хос. У Эн таких проблем не будет. На кладбище хоронят только адмиралов, для простых смертных прописана другая процедура. К ногам привязывают ядро или камень, и милости просим в океан. На островах для погребения слишком мало места. Конечно есть официальное кладбище, но стоимость маленького клочка земли равна стоимости дома, и через 25 лет твое тело все-равно выкопают, а на его месте сделают другое захоронение, таков закон. Во время войны мы старались закапывать мертвецов в землю, потому что их было слишком много. Даже великий океан не смог бы переварить всех.

Я немного постоял у чугунных ворот, разглядывая запущенный сад. Адмирал не любил этот дом. Иногда, примерно раз в два года, он приезжал сюда, организовывал праздничный вечер для местных дворян, брал несколько книг из семейной библиотеки и возвращался в столицу.

Стоять было холодно, и я пошел дальше.

Сегодня комендант был на месте, заехал в контору перед тем, как отправиться на склад. Став обеспеченным человеком, он сохранил привычки бедного кадета и предпочитал курить дешевые сигары, похожие на те, что офицерам выдают в армии. В комнате висел густой едкий дым.

– Доброе утро, - сказал я.

– Здравствуйте, Бур. Рад, что Вы пришли, мне как-раз пора по делам.

– Конечно идите, - сказал я, снимая шляпу и вешая пальто на вешалку, - я подежурю.

– Вы незаменимый человек, что бы я без Вас делал, ума не приложу, - сказал комендант, выходя за дверь.

Это был наш обычный утренний разговор. Иногда мы обсуждали погоду или новости, но чаще всего, при моем появлении комендант сразу уходил.

Я открыл окно, чтобы немного проветрить и поставил кофейник на спиртовку. Никаких важных дел у меня сегодня не было, в списке посетителей значилось только одно имя, отставного сержанта инвалида, который иногда заходил ко мне без всякой цели, выкурить папиросу и поболтать.

Кажется, я совсем не удивился, когда без стука открылась дверь и в контору вошел капитан Рок. Когда два года назад адмиралтейство заплатило за мое молчание, я знал, что так просто меня в покое не оставят.

– - Здравствуйте Бур, - весело сказал отставной капитан. Мое замешательство доставило ему настоящее удовольствие, - не ожидали меня увидеть?

– Ожидал, - ответил я и полез в карман за платком, чтобы вытереть выступившую испарину.

Капитан не стал раздеваться и прямо так, в пальто и шляпе, уселся на стул.

– А у меня к Вам дело. Очень важное, - заговорщицким тоном сказал он, - пойдемте посидим где-нибудь, вина выпьем и поболтаем.

Я знал, что сопротивляться бесполезно, лучше сразу выслушать капитана и решить, что с этим делать дальше. В конторе нормально поговорить не получится, обязательно кто-нибудь помешает.

Я оделся, закрыл дверь на ключ и повел не званного гостя в ближайшее заведение. На площади было пусто, только возле почтового отделения стояла пролетка, да несколько торговок предлагали с лотков копченных окуней. Мы прошли мимо ратуши, свернули к церкви и оказались возле таверны "Уютная бухта".

В сумрачном зале с низким потолком было тихо, обычно посетители собирались только к обеду. За столом у двери сидел портовый рабочий и что-то ел из глубокой глиняной миски.

Капитан повесил одежду на вешалку и удобно устроился на лавке. На нем был добротный дорожный костюм, высокие ботинки с гетрами и теплый жилет. Такие жилеты любили надевать под пиджак люди, путешествующие по воде в холодную погоду. Он заказал себя жаренную треску и вино, а я взял салат из водорослей и пирог с рыбой.