– - Спасибо, - я с благодарностью выпил.

Вино оказалось приятным, но на мой вкус, слишком терпким.

– - Хорошее, - согласился я.

– - У них и коньяк не плохой, - сказал лейтенант, - он конечно здесь называется по-другому, но на вкус, как коньяк, крепость немного меньше.

Мы сидели на траве, пили вино и ели. Только сейчас я осознал, что тюремное заключение закончилось.

– - Мы едем в форт?
– спросил я.

Лейтенант кивнул.

– - Вам пора возвращаться к своим обязанностям.

– - Там остался мой заместитель.

– - Уже нет. У него другие дела. Теперь опять Вы за главного.

– - Так доверяете мне?
– удивился я.

Лейтенант рассмеялся.

– - Здесь никто никому не доверяет. Вы согласились служить адмиралу, чтобы спасти свою жизнь, это очень разумно. Ведите себя правильно и все будет хорошо.

Я взял с расстеленного полотна апельсин и начал аккуратно чистить, но как не старался, сок брызнул мне на руки.

– - Что происходит в форте? Как я должен объяснить десантникам свое отсутствие?

Лейтенант помолчал, разглядывая разложенные фрукты, потом выбрал один, названия которого я не знал, откусил небольшой кусок, поморщился и выкинул его подальше в траву.

– - Сколько здесь живу, а к некоторой еде так и не смог привыкнуть.

Он сделал большой глоток вина.

– - Пока Вы сидели за решеткой, адмирал побывал в форте. Людям объявили о том, что после долгой войны с дикарями заключен хрупкий мир. Все старшие офицеры живут в столице аборигенов и отвечают собственной головой за безопасность местных жителей. Любая агрессия в отношении местного населения, один случайный выстрел, может привести к непоправимым последствиям, поэтому все огнестрельное оружие из форта перевезли в ставку адмирала. Бояться некого, кругом друзья, так что караульным достаточно холодного оружия.

Я вытер липкие руки о влажную траву, достал носовой платок и протер их еще раз.

– - Все поверили?

– - Рядовые поверили. Офицеры, не знаю, - лейтенант отложил флягу и лег на траву, заложив руки за голову, - никто не хочет войны. Если человеку пообещать сытую мирную жизнь, он поверит во что угодно.

Я смотрел на аборигенов, которые смеялись и пили вино из кожаных фляг и бурдюков, по их рукам стекал жир и сок, когда они вгрызались в куски жаренного мяса. Один ради шутки подбросил большое яблоко в воздух и разрубил его, в полете, саблей на двое. Во всем, что они делали сквозила безграничная уверенность в своей силе и правоте. Когда они наклонялись за едой под одеждой проступали развитые мышцы, которым мог бы позавидовать любой столичный атлет, выступающий в цирке за деньги. Спокойные, уверенные в себе люди, не знающие страха и сомнений. Наверно так же спокойно они прирезали саперов, которые попробовали перечить адмиралу и сбросили тела в яму. Идеальные воины. Их тысячи. Что я могу сделать с горсткой плохо вооруженных людей, поднять очередное бессмысленное восстание? Я зажмурился, перед глазами замелькали черные точки.

– - Мы сказали, что Вы отравились, и что Вас срочно отправили к местным знахарям. Так что Вы, как бы из госпиталя возвращаетесь.

Лейтенант повернулся на бок и посмотрел на меня.

– - С Вами все в порядке?

– - Да. Мне надо в уборную. Если я отойду к тем кустам, - я указал на небольшой перелесок возле нашей стоянки, - Ваша охрана меня не зарежет?

– - Это Ваша охрана, - серьезно ответил лейтенант, - не зарежет.

Он опять перевернулся на спину и уставился в высокое голубое небо.

– - Смотрите под ноги, не наступите на змею.

К вечеру мы подъехали к группе странных каменных строений. Они чем-то отдаленно напоминали пирамиду на острове Гот, но были более приземистые и у каждого, по одной из стен, наверх уходила лестница, сложенная из огромных каменных глыб. На сколько я помнил, известная мне пирамида была гладкая. У заброшенного храма, который мы осматривали с доктором, лестницы тоже не было. Мы остановились у самого высокого строения. Внутрь мои спутники заходить не стали, а расположились поблизости, лошадей стреножили, развели костры, на земле расстелили связанные из травы циновки и куски толстого полотна. Быстро темнело.

– - Что это за постройки?
– спросил я лейтенанта.

– - Местный храмовый комплекс, - ответил Тос не глядя на меня, он пристраивал на циновку седло, видимо собирался использовать его вместо подушки.

– - Можно посмотреть или это запрещено?

– - Почему?
– удивился лейтенант, - смотрите сколько хотите.

Он наконец положил седло, расстегнул ремень и стал стаскивать через голову портупею с саблей.

– - Там совершенно пусто, храм оживает только во время церемоний. Если хотите его осмотреть, возьмите с собой факел, - он кивнул в сторону костра, возле которого охрана воткнула в землю несколько палок обмотанных просмоленной ветошью.

– - Хорошо.

– - Вот, что Бур, - добавил лейтенант, - не пытайтесь сбежать. Эти парни, - он посмотрел в сторону дикарей, - найдут Вас даже в темноте, и церемониться они не будут. Не забывайте, что у нас есть Ваш заместитель.

– - Я помню. Просто хочу посмотреть.

– - Ну, если хотите, - недоверчиво сказал Тос, потом крикнул что-то аборигенам и сделал странный жест.

Один из охранников молча сунул мне в руку горящий факел и проводил до дверей храма. Внутрь он заходить не стал и остался на страже у входа.