Женщина сноровисто заставила стол приборами, поставила перед гостями горшок с жарким. Пока путники насыщались, женщина принесла горячий самовар, чайник с заваркой, из которого пахло мятой. Гости попросили по чашке чая с молоком, а от предложенной выпечки отказались. Женщина отошла от стола, и склонилась в почтительном поклоне. А из-за подола ее платья неожиданно выглянула маленькая девичья головка.

– А ну пшла отседова, пигалица, - рявкнул на нее старик.

– Дозволяю остаться!
– Повелительно сказал король Неплак.

Теперь уж старый крестьянин делал отчаянные попытки не оказаться на полу. А кроха не торопясь вышла из-за подола женщины и приблизилась к столу. Подняла свои большущие синие глаза и, нисколько не стесняясь спросила:

– Дяденька, а вы взаправду король?

– Ты как смеешь к Его Величеству быть такой невежливой? Щас как по заднице то вицей стегану!!!! А ну здоровайся, как учили!

Девчушка отвесила запоздалый реверанс. Лицо ее стало пунцовым, и все приготовились к тому, что она заплачет. Но кроха просто вздохнула и почтительно склонилась перед столом.

– То-то же, - ворчливо сказал старик, а король, успешно преодолев накатившую было ярость, молвил:

– Ступай отдыхать, старик. А за девчонку не бойся. Я хоть и жестокого нраву, детей не забижаю. И в этом до конца жизни стоять готов.

Старик удивленно уставился на короля. Но не посмел ослушаться. Поклонился и ушел наверх.

– Как тебя зовут, кроха?
– вопросил король.

– Катерина, - ответила девчушка, бесстрашно глядя в глаза королю.

– Катерина? Хорошее имя.
– Заключил король.

– Скажи мне, Катерина, кто эти странные люди?

Девочка не стесняясь выложила все. Старик и женщина оказались ее дедушкой и бабушкой. Бабушка ее была мастерица до всяких шуток-прибауток. Сама улыбалась и других веселить любила. Дед тоже острословом слыл, хоть куда. Еще у малышки были отец и мать. Но оба они были в тюрьме.

За что?
– удивленно спросил король.

– Вся наша семья любит и чтит законы. Поэтому, когда вышел ваш закон о запрете слез и смеха, папа с мамой сами сдаваться пошли. Им нравилось веселиться, и они понимали, что с этой привычкой им не сладить. Посадили их, конечно. Бабушка, как про закон услышала, сама себе рот завязала, чтоб лишнего смешка не проронить.

– А дед твой что так сквернословит безмерно?

– Дедушке горше всех. Он видит страдания семьи. Иной раз от боли разрыдаться готов. Вот и решил в себе жестокосердие воспитывать. Но плохо пока получается, чтоб его приподняло да шлепнуло.

В этот момент хлопнула дверь. Это Несмеян выскочил наружу, утратив выдержку. Яснозор выскочил следом. Король молча кивнул ему вслед.

– Что с Вами, Ваше Величество?
– Обеспокоенно спросил Яснозор царя.

– Не могу сдержаться, - ответил тот, - вижу, как страдают эти люди.

Царь утирал льющиеся из глаз слезы. Потом несколько раз глубоко вздохнул. Это помогло ему овладеть собой.

В доме, между тем, продолжался разговор:

– Пока мы все могли веселиться, плакать, мы друг друга хорошо понимали, - говорила кроха, - а теперь даже говорить не можем нормально. Раньше хозяйство наше самым аккуратным в деревне было. Теперь же, все разладилось. Дружно не получается работать.

Король молча глядел по сторонам. Стены, вместо ковров, украшали серые тенета. Окна заткали пауки, и в каждой паутине застряло уже не по одной мухе. На полках толстый слой пыли, а полы давно не скоблены. Белье только чистое, но и то, мятое и наглаженное. В доме царило такое напряжение, что этого не ощутил бы только мертвец.

Король внезапно обнаружил, что вовсе не так жестокосерден, как он думал. Внутри что-то защемило. Душу захлестнула ярость. Чтобы не пугать малышку, Неплак опрометью ринулся вон из дома. Он часто и тяжело дышал, яростно вращая глазами. Наконец, у него получилось взять себя в руки. Он поднял взгляд и увидел своих спутников, стоящих неподалеку. В глазах их было только понимание и еще раз понимание.

– Не знал я, что у моего народа НАСТОЛЬКО все плохо. Их не отвлекать, их лечить надо. И меня в первую очередь.

– Не волнуйся, друже, - ответствовал ему Несмеян.
– за этим и идем к Мудрецу.

Король с недоверием глянул на царя, уж не шутит ли тот. Но на лице последнего не было ни следа насмешки. Несмеян констатировал очевидное. Он тоже шел к Мудрецу лечиться. Ночевать решили во дворе. Не то чтобы хозяева не постелили бы им в доме. Просто, как ни странно, на этом настоял король.

– Мне стыдно, - сказал он, - ночевать в доме, который я своими же законами довел до такого безобразия.

Его спутники не стали возражать. Проснулись с первыми петухами, сделали несколько утренних упражнений, да и пустились в путь "случайно" забыв у порога дома кошель с золотом.