Шрифт:
— А что мы должны? Зачем мы именно, почему не другие? Мало вам баб что ли?
— Баб–то хватает, а вот таких, как вы, мне не найти.
— Чем же мы такие уникальные?
— Видите ли, девочки, заказ у меня уж больно специфический. Не многие согласятся часами позировать, тем более в таких позах.
— А чем вам другие не угодили? Вы хоть попробовали с ними?
— Пробовала, да не получилось. А с вами я думаю, все получится. Давайте, записывайте адрес и телефон, завтра созвонимся. Жду вас к десяти, устроит?
Мы не они
По дороге домой мы с Жекой все обсуждаем ее предложение.
— Да, сто баксов — это деньги! — Мечтательно говорит Женька. — Да вот я что думаю, что их надо ведь еще заработать. Интересно, что она нам такое предложит, что оно стоит не меньше чем сто баксов?
— Наверное, с ней переспать? — Умничаю.
— Ну, ты даешь! Ты хоть знаешь, как надо так переспать, чтобы баба тебе сто баксов под ноги швырнула? Это только у мужиков так, только им такие бабки отваливают и то ведь за их неустанную работу над нами со своим….
— Это почему же только у них, я например…
— Да, помолчи уже, знаток бабских утех! — Я услышала и обиделась даже, мне ее замечание сильно задело за живое.
— Тебе что? Все, что я с тобой делаю, тебе не нравится, не интересно, я что, неумелая, не…
— Ну, началось! Еще нюни распусти. И потом, слушать надо ушами, а не эмоции свои и настроения мне показывать! Поняла ты, полюбовница моя непутевая…
— Так все–таки твоя?
— Да моя, моя! Куда мне от тебя деться?
— А может, ты жалеешь, что не с той, не с художницей?
— Может и жалею…
— Не может, а точно! Я же все видела, как ты рот раззявила и только на нее и пялилась весь вечер.
— А что? Баба она подходящая, и я знаешь, что думаю, что у них совсем все по–другому, чем у нас.
— Как это? Они что же не женщины, что ли, или мы не женщины?
— Конечно мы, не они! Мы по сравнению с ними еще девочки.
— Ну, вроде бы так, но ведь у нас с тобой тоже уже волосики и пирожок, словно испечен только, как сдобная булочка и…
— Вот именно так! У нас все еще пирожок, а у них…
— Жека! Ты пугаешь и обижаешь меня, когда так говоришь! Все, я с тобой больше не разговариваю. Тебе моя не нравится, ей, видите — ли, пирожок мой уже не нравится, ей подавай… Кстати, что ты такое в ней усмотрела?
— А, тебе не понять. К тому же ты ведь решила не разговаривать со мной.
— Ну, Женечка, я посутила, посутила, я же ведь еще маленькая, как ты сказала и у меня еще маленькая ладушка там! Так?
— Да так, так!
— Тогда поясни мне по–человечески, что не так во мне? Чем я не подхожу тебе?
Жека молчит и только смотрит в окно. А трамвай наш неторопливо плетется и дергается на стрелках, как бы сам располагает к откровенному разговору. В салоне немного людей, поздно, потому мы спокойно с ней сели сзади и беседуем. Ведь ехать нам предстоит еще целых полчаса. Почему бы не поболтать по душам? Тем более с кем? С моей ненаглядной….
Жека молчит, и это меня начинает сначала пугать, а потом раздражать. Думаю, что она такое замыслила. Неужели ей меня мало? Что ее во мне не устраивает? Повернулась к ней, разглядываю ее лицо.
Боже, как оно мне нравится, к тому же оно ведь родное и мое! Да разве только ее лицо, а вся она… Как вспомнила, так меня словно горячей водой и там, где сжимались слегка напряженные ноги, оттуда по мне поползла знакомая до боли и до умопомрачения теплая и приятная тяжесть. Ох, как я хочу тебя! Так бы и заорала! И если бы не ее настроение, я бы ее да прямо бы тут в трамвае зацеловала, затискала и …
Внезапно Жека прерывает мои мечты:
— Ты спрашивала, что я такое углядела в них? — А я что, такое спрашивала разве? Но молчу, напряглась вся, так как она опять что–то противное скажет обо мне. Так подумала.
— Это такое, что связано с возрастом и с нашим внутренним миром. — Во, дает! Думаю, а сама ей с издевкой.
— Ты прямо хвилосов!
— Ага! И на лесепеде, по колидору с каклетой, да тута, прямо возле воротов! Так, что–ли? Ты не язви, может, послушаешь, да перестанешь мне тута говорить?
— А я и не говорю, это ты придумала, зачем ты так?
— Мне можно?
— Да говори, говори, может тебе полегчает…
— Понимаешь, мир наш какой–то скудный и это внутри нас, это прямо из нас так и вылезло. У нас прямо на лице это написано. Ты не замечаешь?