Шрифт:
— Не знаю, как ты, а у меня со всем окружающим миром порядок. А вот ты ничего вокруг себя не замечаешь, это точно!
— Ты тоже заметила?
Еще бы? Я бы и не заметила? Я же ведь в ней каждую складочку, каждую морщинку знаю и готова их целовать часами, лишь бы ей было приятно, только бы ей было от этого спокойно и хорошо. Другое заметила, что она моих стараний и сил моих душевных словно не замечает, словно я не с ней.
— Заметила, конечно же. А вот только ты ничего не замечаешь…
— Вот это верно подметила. Я вот что подумаю, нам надо к ним прижиматься, ближе быть с ними. Общаться как можно чаще и как–то в их мир проникать. Ведь какой у них интересный и содержательный мир? Мамонт, мало того, что в институте, так еще и в экспедиции побывал, мамонтов видел, а она? Она вообще…
— А что она? Типичная столичная интеллигентка засратая.
— Это ты такая!
— Сама ты…
— Ну скажи? Скажи еще хоть слово, я с тобой знаешь, что сделаю?
— Ну и сделай! Я уже давно жду этого! Только прошу тебя, поскорее…
— Вот ты дура, и у тебя один только секс на уме!
— Ага! Я только и думаю… Вот сейчас, хотя бы скорее трамвай дотащился, и я, как приду, как налечу на тебя и как….
— Ну что ты? Что? Куда ты лезешь? Люди ведь вокруг!
— Какие люди? Эти? Да они мне до лампочки! Главное мне тебя надо, тебя мне недостает!
— Юлька! Да хватит уже! На нас уже так смотрят, как на…
— А хочешь, я сейчас как закричу и им всем, что ты и я….
— Да тише ты! Тише! Совсем уже голову потеряла…
Потом она мне рот закрывает, сжимает его ладонью, а я балуюсь, и все время пытаюсь крикнуть, назвать нас таким словом, от которого у меня в последнее время, как я только подумаю, даже голова кругом, и я все время это только и твержу себе. Потому, борюсь с ней и, пытаюсь все–таки выкрикнуть…
— Она…. лю…с…..би…н…ка! Я …лес…би….н…ка!!!
А вокруг уже смотрят на нас, как мы боремся, не понимают, но все равно нравоучительно поучают:
— Она дура! Пьяная, наверное! Тоже мне молодежь? И куда только мать смотрит?
Жека меня в охапку, и закрывая мне рот, волочит меня из вагона на улицу, где сердито бросает мое ослабевающее тело прямо на дорогу. И пока трамвай, начинает шуметь, отъезжая с остановки мимо нас, я успеваю прокричать громко и так чтобы они все слышали.
— Я люблю Женьку, мы лес…би..н..ки!!!
— Ну чего ты орешь, дура! Ты закончила?
— Нет, я только начала!!!
Спустя полчаса, уже в их квартире. Мамки наши гуляли у нас, и мы, как только вошли, так я ей не дала даже опомниться и повалила ее на диван, срывая с нее одежду, стаскивая и отбрасывая с такой силой, будто я собиралась этим ее вообще порвать, измять, скомкать. Точно так же я следом с ней поступаю, как с той же одеждой….
— Юля, Юленька! Ну остынь, успокойся…
— Тебе хорошо, тебе нравится?
— Да нравится, нравится…
— Все?
— Все и вот так тоже… Ой! Еще там, еще пальчиком пошевели, ой! А зачем же ты язычком… Там же…
— Я не только язычком, я всю тебя хочу заглотить…
— Ах, ты мой крокодильчик, ах ты моя…
— Я змея… Я сейчас заползу к тебе в норку между твоими толстенькими подушечками и буду тебя там своим тоненьким язычком жалить и…
— Юличка, родненькая… ну что ты? Так же нельзя… так же никто не делает так…
— Пусть не делают, а я всю тебя так и съем…
— Ну, больно же! Больно!
— Вот и хорошо, что больно…
— Это почему же?
— Да потому, что я хочу, чтобы ты меня запомнила! Запомнила на всю жизнь. родненькая….
— Ой, мамочки, Юленька, Юлька…. Я сейчас, я уже…уже …я….
Размышляю над ней
Я сижу рядом, курю, а она разметалась, забылась, и как мне кажется, блаженно, удовлетворенная спит. Я осторожно поглаживаю ее ножку, животик, старясь не разбудить.
Не то что она, но и тело ее все меня так возбуждают, так влекут к ней…
Мне нравится в ней все! Я даже не знаю, как я смогу потом без нее, без этого тела, этой шелковистой, чуть прохладной снаружи и такой горячей внутри, как только прижимаю руку к ней, кожи. Как я без нее? Проживу ли? Смогу ли?
Я это уже в ней почувствовала, поняла, осознала, что она уходит, выскользнет из моих рук, объятий. И ничего я не смогу поделать с этим! Хоть бы я стала самим дьяволом, искусителем и Казановой, она все равно ушла бы, как сейчас ускользает в счастливом, удовлетворенном сне…. отлюбленной женщины…