— И это всё? — переспросил Лосев, заметив, что докладчик сделал паузу.

— Всё, — ответил, за Евграфова главный энергетик, широко улыбаясь, — Ночью, узнав, что с Владимиром Борисовичем произошло несчастье, я подумал: «Ну не палачи же мы, в самом деле!» Президент выразил протест против крайних мер предельно ясно. После того, как стало известно, что он — гм-м, — прошу прощения, вынужден назвать вещи своими именами, — что он пропал без вести, я решил: «Его протест нужно учесть», — и составил текст предложения в такой редакции, в какой вы его и получили. Обращаю внимание присутствующих — о каких-либо санкциях по отношению к Волкову А.С. речь не идёт.

Лосев отвлёкся. И без пояснений автора резолюции было понятно — уничтожить грозятся «Улисс», а не его капитана, капитану всего лишь предлагают прибыть в «Центрум». Срок вполне реальный — трое суток. Нужно вызвать Сашу сюда, вывести его из-под удара, а потом уж…

— Затем надо будет сообщить представителю «Грави инкорпорейтед», что нарушитель пойман, следовательно, инцидент можно считать исчерпанным, — закончил свой спич главный энергетик. Вы хотите что-то добавить, Людмила Александровна?

— Да! То есть, нет. Всё логично, так ведь, Алексей Мстиславович? Казнить никого не будем. И поставки продовольствия…

— Давайте голосовать, — перебил её Евграфов.

«Что ж он так торопится? — размышлял Лосев, разглядывая каменное лицо зама Володи. — Чем он вообще занимался? Кажется, чем-то прикладным в Обобщённой Теории Взаимодействий. Собираются голосовать. Что делать? Жаль, нет здесь Володи. Не понимаю, чего они добиваются?»

— Алексей Мстиславович, вы почему не голосуете? — вывела Лосева из состояния задумчивости Люсенька. Планетолог в последней надежде глянул на Гэмфри, но тот шептался с Харрисом, и Лосев решился поднять руку.

— Единогласно, — удовлетворённо констатировал Евграфов. — Прекрасно. Попрошу главу Департамента Безопасности срочно принять меры для немедленного исполнения постановления Центрального Комитета. Рэтклифф подскочил, будто только этого и ждал и бросился к двери.

— Э! — отвлёкся от разговора Морган, — Куда это он? За что вы тут только что проголосовали, а, Джон?

Харрис снова склонился к его уху и стал давать разъяснения. Подозрения, терзавшие Лосева, обострились, когда он увидел, лицо Семёнова, ставшее совершенно безмятежным. Всё-таки было в устроенном спектакле что-то странное.

— И последний вопрос повестки дня. Реформа энергообеспечения Внешнего Сообщества, — потирая руки, объявил вошедший во вкус исполняющий обязанности президента. — Доложу я, но, возможно, у главного энергетика будут дополнения.

Лосев снова отвлёкся. Энергетическое обеспечение Марса нимало его не беспокоило. Он пропустил мимо ушей пространные разглагольствования Евграфова о преимуществах централизованного производства энергии, не прислушался к заверениям о безусловной безопасности построенной в отдалённом полярном регионе новой энергостанции и дифирамбы в адрес детища Лэннинга — самообучающейся программы для управления этой станцией; бездумно помотал головой, когда его спросили, не хочет ли добавить несколько слов. Так же бездумно проголосовал за пуск новой станции «в сроки, указанные в новом плане модернизации энергосистемы Марса». Сомнения не давали ему покоя. Что-то важное произошло на заседании, но что? Алексей Мстиславович понять не мог. Молча досидел до конца, и только когда Рыцари Круглого Стола стали с видимым облегчением собираться на выход, шумно двигая стулья и галдя, он отважился подойти к Евграфову. Семёнов был тут же, что-то говорил, деликатно посмеиваясь.

— Евгений Семёнович, — начал старый планетолог, поборов необъяснимое чувство неприязни.

— А, дорогой Алексей Мстиславович! — встретил его с преувеличенным радушием Семёнов. — Спасибо, что поддержали наш проект. Можно считать, что сегодня мы заложили краеугольный камень…

Поморщившись, как от оскомины, Лосев стал слушать трескотню о краеугольных камнях и энергетическом изобилии; при этом наблюдал исподтишка за человеком, который с готовностью принял обязанности президента. Но лицо Евграфова оставалось непроницаемым.

— …и залогом успешной колонизации Марса, — не унимался излучавший оптимизм Семёнов. — Рост потребления энергии…

— Вы собираетесь на конгресс планетологов? — перебил вдруг главного энергетика Евграфов, глазки его глянули на Лосева из-под нависших бровей остро.

— Ну да, — радостно ответил за планетолога Семёнов. — Президент… Владимир Борисович перенёс зачем-то конгресс отсюда к чёрту на рога. Куда-то на Весту, по-моему… Я не ошибаюсь, Алексей Мстиславович? Ну я же как куратор сектора должен знать, чем занимаются планетологи!

Лосев не ответил. Пытался сделать вид, что не заметил двусмысленности, думая при этом с отчаянием: «Неужели они всё знают?» Сомнения его разрешились тут же. Жёсткая усмешка тонкогубого рта сделала и без того неприятную физиономию Евграфова похожей на лик Лойолы.

— Волков, насколько я понимаю, прибыл туда, чтобы принять участие в этом конгрессе?

— Кстати, Алексей Мстиславович, — грозя пухлым пальчиком, пропел Семёнов, — вы почему-то не сообщили мне о чрезвычайном происшествии на Весте.